Рейд на Селену

Ха, надо же, мелкая Ириска. Я её плохо помнил. Потому что не пересекались почти. Красивая глупышка, которая уже в четырнадцать была способна только стать прилипалой к более богатым парням, чем я. В шестнадцать слиняла из общаги к бабочкам из службы эскорта и даже не пыталась скрыть это, как Лисёнок. Странно, что она так свободно со мной общается. Сколько мне здесь? Тринадцать? Четырнадцать? Не понимаю. Да нет, быть не может, чтобы это был разговор на следующий день после заселения в общагу. Скорее, тринадцать, да.

— Ирка, ты дура или прикидываешься? — спросил её Толян, бесцеремонно разворачивая в свою сторону. — Шот же говорил, что его мать не выпускала из квартиры. Как бы он попал на ярмарку, а?

Всё верно. Меня не выпускали. И я знал о внешнем мире лишь по крохам, которые давала образовательная программа. Голая теория без практики. И я этого никогда не скрывал.

Значит, мне всё же двенадцать здесь. Толяна забрал отец сразу после Нового года. Нашёл и забрал. Ходил даже слух о том, что он оказался сыном какого-то резко разбогатевшего дельца. Многие после этого начали мечтать о подобном. Чтобы, типа, нас нашли и забрали. Через пару лет поумнели. Мда.

— А как ты на ярмарках тусил с шести, Толька? Твоим же тоже было на тебя плевать. Вот и он мог.

— Дура. «Плевать» и «Не выпускала», разницы не чувствуешь? Я шлялся по всей башне и парочке близлежащих, потому что моим предкам было всё равно, сдохну я или нет. А он с девяти лет в капсуле торчал безвылазно. Пошли, Шот, покажу тебе, какой яркой может быть жизнь в реале.

О нет, только не ярмарка. Мой новенький кошмар оказался просто воспоминанием⁈ Ладно, делать нечего, иду за Толяном. Воспоминание есть воспоминание, его невозможно изменить, только прожить заново.

— Только у меня денег нет, — тонким, полным волнения голосом ответил я Толяну.

— Ха, понятно, что «нет». Ты же только пришёл. Не бойся, там нет платы за вход. Да и вообще, мы не покупать туда идём, а смотреть.

Да, это было именно так, как я уже видел в кошмаре. Толпа людей вокруг Новогодней ёлки, выкрики торговцев, музыка из мощных динамиков. И Толян, который постоянно был сзади меня.

— Вон, давай туда, к самой ёлке. Красиво, правда?

— Да, очень! — с восторгом выдохнул я, запрокинув голову вверх и рассматривая искусственную красавицу, украшенную светящимися гирляндами и игрушками.

— Наверное, ты впервые видишь так много людей, да? — спросил Толян, стоя за моей спиной.

— Нет, я уже видел праздничные площади. В учебных программах, — ответил я, не отводя взгляда от ёлки.

— А, ну да. Но это совсем не то. Ощущения же сильно отличаются.

— Ну как бы… — неуверенно ответил я.

Ха, то есть тогда у меня не было не только экстрим-режима, но и страха толпы, да? Я был социофобом не из-за матери и детства без друзей. Я стал им потом, так? И когда? Неужели…

О, началось. Крики на заднем фоне, перекрывающие музыку. Странно, что в кошмаре я не слышал эту музыку. Хотя да, кошмар — не воспоминание. Детали сильно отличаются.

— Шот, надо уходить, — обеспокоенно говорит Толян.

— Я не хочу. Здесь так красиво, — мечтательно сказал я.

— Там какая-то драка, Шот, надо уходить.

— Патруль разберётся, Толян.

Какой же я наивный дурачок! Есть вещи, с которыми даже СЧС не справится, не то, что патруль СБС. Хотя да, мне ведь всего двенадцать. А люди уже разбегаются, судя по звукам за моей спиной.

— Твою душу, Шот, говорил же! — шипит мне на ухо Толян, которого толпа придавила ко мне.

Да-да, говорил. И был прав. А я — малолетний кретин, который впервые испугался до полного ступора.

— Прикрывай голову, когда упадёшь, понял⁈ — орёт мне в ухо Толян, а я даже рот раскрыть не могу.

Боль. Страх. Ужас. Паника. Удивительно это всё чувствовать в таких пиковых значениях. Даже сильнее, чем было в кошмаре. Терпи, Лёха, терпи. А ведь одно время я считал свой экстрим-режим сродни проклятью. Думал, что без него лучше. Дурак. Испытывать вот такое в экстремальных ситуациях каждый раз⁈ Да ну не, ни за что. Я же даже думать не могу!

* * *

Наконец-то толпа схлынула. Осмотреться, это я правильно делаю. Ну да, погром классический, куча таких же жертв паники толпы, как и я. Кого я ищу? Толяна? Наверное. О, вон он, в трёх метрах от меня лежит. Рука неестественно вывернута, нога с открытым переломом, крови много потерял. Короче, всё плохо. О, а вот и антисинты. Толян, дурак, лежи и не шевелись! Я, идиот, сел, так мне так и надо, тебя должен был слушать. Нет, нет, нет! Эти твари заметили, что Толян пытается приподняться. Самодельная бита с шипами впечатывается в висок подростка. И ко мне приходит осознание того, что после такого не выживают.