Рейд. Оазисы Камень

Чай урывками и сигарета за сигаретой. И ожидание следующей остановки, после которой хоть пять минут можно будет ехать с чистым стеклом.

Гидравлика на руле простенькая, но есть. Это, конечно, большая помощь, но после двенадцати часов ночи он замечает, что у него начинают побаливать руки. Плечи, но больше кисти рук. И это у него! У сильного и выносливого человека. Человека тренированного. И теперь он ждёт следующей остановки не только для того, чтобы помыть стекло, но и чтобы дать рукам отдохнуть.

А в третьем часу, когда были уже видны огни Губахи, пошёл ливень, да такой, что за тридцать секунд смыл с машин всю грязь. А так как дорога севернее города проходила через ложбину, то её тут же залило водой. Теперь машины шли по оси в грязи. Не шли, а ползли, но ни дождь, ни озеро грязи не остановили колонну. И в половине четвёртого машины въехали под первые фонари города.

Вкусный бутерброд так и лежал на панели, зато чая в банке не осталось, и сигарет в пачке он насчитал всего шесть, а ведь только днём её распечатал.

Заспанный, но не потерявший наглости мальчишка запросил за задрипанную комнатёнку с душем сорок копеек, но Горохов был так вымотан за эти сто с лишним километров дороги, что ни возмущаться, ни торговаться не стал. Заплатил вперёд. Девять часов, проведённые в грузовике, утомили его так, как будто он просидел в седле мотоцикла часов пятнадцать. Тяжёлые баулы он кинул рядом с дверью, едва вошёл внутрь. Его новые и дорогие брюки с карманами были до колен в засохшей грязи, ботинки на толстой подошве – вообще сплошная грязь. С каким удовольствием он всё это скинул! И пошёл в маленький душ, где мылся минут пятнадцать. Потом ещё стирал одежду и мыл обувь. Вышел из душа и, не вытираясь, стал копаться в сумках; нашёл свой большой бутерброд и съел его за минуту. Допил чай и повалился на узкую и жёсткую кровать. И в ту же секунду едва не заснул. Но… он не любил спать в помещениях, которые не осмотрел перед сном. Мало ли что тут может быть. И необязательно тут будет какая-то прослушка, но пару раз он находил в таких номерах клещей под кроватью. Очень не хотелось бы в начале командировки «поймать» клеща. Вытаскивай его потом из-под кожи. Но сейчас у него не было сил, чтобы сразу встать и начать осматривать комнату. И тогда Андрей Николаевич сел на кровать, дотянулся до пыльника, что висел на стуле рядом с кроватью, и вытащил из кармана мятую пачку сигарет и зажигалку. Он закурил и повалился на спину на кровать, уставившись в некрашеный бетон потолка. Горохов не почувствовал никакого удовольствия от сигареты. Конечно, сколько их было выкурено за ночь. Ещё и в горле от дыма запершило, и он начал кашлять. Уполномоченный сел на кровати, откашлялся и подумал:

«Наташа права… Нужно курить поменьше».

А потом раздавил почти целую сигарету в пепельнице, сделанной из консервной банки, и, взяв фонарик, полез под кровать искать клещей и, не дай Бог, пауков.

Глава 16

Уполномоченный решил выспаться, прежде чем предпринимать следующие шаги. И спал почти до десяти часов утра. Хотя несколько раз просыпался и брался за револьвер, лежавший под подушкой, когда за дверью слышал шаги, разговоры и другой шум. Но это были соседи, жильцы. Ещё они расхаживали по коридору, переносили что-то, звенели ключами, хлопали дверьми, ругались. В общем, не представляли опасности. И, поняв это, он снова и с удовольствием закрывал глаза.

Прежде чем выйти из номера, он установил несколько «маячков» и запомнил, как лежат сумки. Как лежат другие его вещи. Проверил револьвер и обрез, надел под рубаху свою кольчугу из ультракарбона. И только к половине одиннадцатого, аккуратно, чтобы не сбить «маячки», закрыв за собой дверь, он наконец спустился на первый этаж гостиницы, туда, где за конторкой теперь не было «ночного» мальчишки, а была толстая женщина с большим синим рубцом проказы на левой щеке и губе. А ещё весь холл гостиницы превратился в импровизированную столовую и был забит народом. Здесь находилось человек двадцать, не меньше. Старатели, торговцы, другой простой народец. Наверное, мест в столовых поблизости не было, потому что все эти люди ютились за маленькими столиками и выпивали. И ели что-то.

- А что это у вас так людно? – спросил Горохов у толстухи. – Люди от дождей, что ли, прячутся?

- Почему от дождей? - удивилась та. – У нас всегда днём так. Народец пришёл посидеть, мальца выпить, поговорить, поесть чего-нибудь, – и тут же она спросила: - Вы сами-то есть будете?

- А что у вас на завтрак? – уполномоченный интересуется, а сам смотрит по сторонам, изучает людей, что набились в таком количестве в небольшое, в общем-то, помещение.

- На обед, - со смешком поправила его женщина.

- Да, на обед, - также усмехнулся и он.

- Бутерброды у нас, - сообщает толстуха, -есть с печёным кактусом – кактус свежий, не маринованный, очень вкусно; есть с саранчой, есть с термитами, для богатых можем порезать сальца, – тут она даже причмокнула мечтательно. – Настоящего, свиного. Водка есть чистая и десятипроцентная, сладкая. Это если вы вдруг женщиной тут обзаведётесь.