Рейд. Оазисы Камень

Варан был небольшой, три-четыре метра, не больше, то есть двадцать килограммов отличного и дорогого мяса, а с Гороховым была винтовка и надёжный дробовик, но в одиночку нападать на это животное было… ну, как ни крути, небезопасно. Старики говорили, что царь песков слышит дыхание человека за пятьдесят шагов. Пятьдесят-не пятьдесят, но слух у твари был отличный. А ещё она была необыкновенно хитра для рептилии. Прекрасно умела путать следы, запросто могла устроить преследователям так называемый вараний крюк, подождав в удобном месте и напав на того, кто за ней шёл, очень умно для этого используя как барханы, так и заросли кактусов, иголок которых не боялась. Конечно, любому, даже самому большому варану хватило бы шести патронов из дробовика, но варан, чуя большую опасность, не убегал, а, подпустив охотника к себе, кидался в атаку. И у него было очень серьёзное оружие. Его пасть просто кишела опаснейшими бактериями, одного укуса хватало, чтобы взрослый, полный сил мужчина уже через четыре часа начинал слабеть. У укушенного почти сразу начинала подниматься температура, наступало обезвоживание, а вокруг поражённых зубами варана тканей начинал развиваться быстрый некроз. Нужен был врач и огромное количество антибиотиков, или человека валила с ног быстротекущая гангрена. Варан так и охотился: он, выпрыгивая из песка или зарослей, просто кусал свою жертву и, если она была для него опасна, тут же убегал. А потом не спеша и терпеливо шёл по её следу ожидая, когда та наконец остановится и свалится, и ею можно будет пообедать. Дарги, у которых всегда патронов было в обрез и не было антибиотиков, старались с ним не связываться и очень уважали это животное, несмотря на то что мясо его было очень вкусным.

Глава 28

Опасно. Вараны, как и сколопендры, прекрасно могут прятаться в песке. Лежать там по несколько суток. Ждать. Сейчас, в сезон воды, это, конечно, маловероятно, но полностью исключать риск нельзя. И тогда он берёт восточнее. И всё так же, на небольших оборотах, чтобы не реветь мотором на всю степь, не собирать на себя всех её обитателей, едет дальше, предварительно чуть спустив дробовик под правый локоть, чтобы быстрее его достать, если что-то случится. Всё-таки обрез, а тем более револьвер, для путешествия в барханах подходили лучше. Вскинуть обрез и взвести курки – это пара секунд, ну, может быть, три секунды, а револьвер можно было выхватить из кобуры и сделать выстрел вообще моментально. Конечно, со своим оружием он бы чувствовал себя тут получше.

Так он двигался ещё около получаса, пока в предрассветных сумерках фара его мотоцикла не высветила нечто непонятное. То, что в степи встречается нечасто. Что-то темное, похожее на старый, согнутый в угол металл, торчащий из-под чёрной корки плесени. Все следы вокруг забил дождь и скрыла моментально вырастающая на влажном песке плесень. Останавливаться было опасно, кто-то мог тащиться по его следу и на звук его мотора, но и осмотреться было необходимо. И Горохов заглушил мотор. Но фару не выключил, он хотел рассмотреть, что это торчит из песка.

Три-ри-ри… Три-ри-ри… Три-ри-ри… Триииии…

Три-ри-ри… Три-ри-ри… Три-ри-ри… Три-риииии…

Цикады, засевшие в ближайших кустах колючки, не умолкают ни на секунду. Сезон воды заканчивается, и тем из них, кто вылез из грунта, не терпится побыстрее отложить обратно в грунт оплодотворённые яйца. Горохов, сняв дробовик с плеча и щёлкнув предохранителем, не спеша поднимается на бархан и некоторое время смотрит на юг. Не появятся ли белые точки фар машины, что идёт по его следу. Пока не рассвело, преследователям себя не скрыть. Но он ничего не видит. За ним никто не едет. И тогда он спускается с песчаной волны и подходит к тому непонятному перемету, что «нащупал» фарой своего мотоцикла.

Нет, это не кусок металла и не пластик, это согнутая в суставе нога, голень и бедро, покрытое хитином, с нечастыми и недлинными выраставшими из него иглами. Поначалу уполномоченный не может понять, какому животному может принадлежать эта часть тела. Он стволом дробовика толкает находку и выворачивает из песка то, что было под ним.

Это нога бегуна. Они появляются всё севернее и севернее. Но этому не повезло, повстречал царя барханов. Варан сожрал всё остальное, и неудивительно, он ест даже сколопендр и самые шипастые кактусы. А уж бегун ящеру вообще показался вкуснятиной. Больше ничего от него, кажется, не осталось. Горохов сейчас, конечно же, на стороне варана. Эти бегуны… Он никак не может сделать для себя вывод – это существа мыслящие или просто умные животные? Тем не менее, эта крепкая нога, покрытая хитином, была ещё одним подтверждением того, что места эти очень и очень опасны. Если уж варан смог добраться до проворного и неутомимого бегуна… В общем, нужно было уезжать отсюда.