Рейд в Заднепровье

Партизаны отряда имени Щорса готовили оборону на западной окраине Силизовки. Чувствовалась большая опытность этих «мастеров оборонительного боя» — так их называли еще в Брянских лесах. Были построены дзоты, подходы к селу заминировали. Особенно хорошо работали минеры старика Дыбка, которые имели большой опыт в устройстве минных полей. Кто-то из них разыскал 152-миллиметровый снаряд и тоже приспособил его в качестве мины.

— Вот это будет наш гостинчик оккупантам к Новому году, — говорил Дыбок своим минерам.

Кроме мин обычных минеры оставили в местах, где могли появиться немецкие подразделения, еще и мины «замедленного действия» — листовки на немецком языке со сводками Информбюро.

Днем 31 декабря 1942 г. противник повел наступление на партизанскую оборону. Волна за волной шли на укрепления вражеские подразделения, поддержанные артиллерией и минометами, но, попав под пулеметный и автоматный огонь партизан, отходили. Изредка на минных полях раздавались взрывы. Покрывая шум боя, громыхнул и «новогодний подарок», после чего стрельба на секторе обороны щорсовцев на некоторое время прекратилась.

— Понравился, видно, «подарок», даже стрелять перестали — никак не поделят, — сказал Дыбок подчиненным.

Шутки и различные остроты партизан, находившихся в дзотах, вызывала стрельба артиллеристов противника — что ни снаряд, то недолет. Многие разрывы взметали столбы земли в боевых порядках гитлеровцев.

Когда время приближалось уже к 12 часам и партизаны стали перебегать под огнем из одного блиндажа в другой, уточняя, у кого есть спиртное, чтобы отметить наступление 1943 года, на стороне гитлеровцев раздалась автоматная стрельба. Вскоре она затихла. Некоторые партизаны предположили, что это отряды Иванова и Ревы ударили по противнику с тыла.

Семичасовой бой, который вели партизаны, был связан с большим расходом боеприпасов. В штаб соединения, располагавшийся в Силизовке, уже стали поступать сведения о том, что в подразделениях кончаются патроны. Партизаны, которые должны были наносить удар по наступающим немцам с тыла, в бой почему-то не вступали, и командование приняло решение уходить из Силизовки, не ожидая их действий.

Позднее выяснилось, что отряды «За Родину» и имени 24-й годовщины РККА из-за сильно пересеченной местности не смогли вовремя выйти в назначенные пункты.

Под покровом ночи оборонявшиеся отряды, сломив незначительное сопротивление противника на стыке двух его частей, оставили деревню.

Долго еще вспоминали партизаны загадочную перестрелку в расположении противника, и только через многие месяцы выяснилась ее причина.

Разгадка была проста. Оказывается, среди солдат и офицеров 11-й словацкой дивизии были очень сильны антифашистские настроения. Один из офицеров этой дивизии Ян Налепка — впоследствии командир партизанского отряда в Житомирском соединении — дал указание своим артиллеристам стрелять по немцам. Когда командир подразделения, попавшего под огонь словаков, отправил своих солдат для наведения порядка, то Ян Налепка сделал вид, что принимает связных за партизан, и приказал своим подчиненным открыть огонь по немцам, что они с удовольствием исполнили. И уже без помех словацкие артиллеристы стреляли так, как им хотелось, до конца боя.

Командир словацкого партизанского отряда Герой Советского Союза Ян Налепка

Войска карателей, после того как партизаны отошли от Силизовки, продолжали преследование соединения, которое, пробиваясь через занятые противником деревни, двигалось к малонаселенным районам в среднем течении Припяти.

Командование карательной экспедиции, определив направление движения партизанских отрядов, попыталось их окружить в районе Ольманских хуторов, где непроходимые болота тянулись на десятки километров и передвигаться можно было только по узким немногочисленным дорогам. Перекрыв их сильными заслонами, гитлеровцы начали наступление, рассчитывая на успех. Но когда передовые подразделения противника осторожно приблизились к нескольким хуторам, служившим, по данным разведки, местом расположения партизан, то оказалось, что, кроме мирных жителей, там никого нет.

Партизаны в это время за сутки совершили тяжелый семидесятикилометровый переход и вышли в тыл немецкой группировки.

Проводниками в этом беспримерном по трудности переходе были местные жители, которые провели конников, пехоту и обозы через сплошные болота.

Когда партизанские подразделения снова пришли на Ольманские хутора, немцев там уже не было. Не найдя заметенных пургой следов партизан, каратели отправились восвояси.

Некоторое время спустя стала известна причина такого поспешного ухода гитлеровцев. Командир карательной экспедиции, уверенный в успехе операции, направил своему начальству победную реляцию, в которой сообщал об уничтожении «лесных бандитов». Не найдя их, он счел свою миссию законченной, разъяснив в последующем, что загнанные в болота «бандиты» утонули.

А «утонувшие в болотах» партизаны начали пускать под откос вражеские эшелоны на железных дорогах и организовывать новые отряды из числа местных жителей.