Рейдер

Нанятые им и щедро вознагражденные люди объехали каждого акционера, и, представляясь москвичами, каждому говорили то, что, в общем-то, в Тригорске и так понимали: Батраков проиграл и никаких надежд на дивиденды уже нет. И люди – кто сразу, кто минут через пять-десять – лезли в шифоньеры и доставали спрятанные со времен ваучеризации бумаги.

В результате уже сегодня ночью Александр Иванович держал в своих руках 94 процента акций. Так что до полного пакета не хватало только тех самых 6 процентов, что были у Прошкина.

Батраков понимал, что, пока сын его зама по науке сидит в изоляторе, тот скорее перегрызет себе вены на руках, чем отдаст хоть одну акцию. Но сегодня все изменилось, и директор уже знал: как только Прошкин-младший выйдет, а зам губернатора Аксенов доступно объяснит, кому Прошкин-старший этим обязан, он, Александр Иванович Батраков, станет единственным владельцем всего предприятия – раз и навсегда.

И Бог с ним, с этим пансионатом.

УК-2

Павлик на своей «галоше» уже поджидал Артема у въезда на территорию губернаторского особняка. Тому имелись две причины: Артем не имел оснований не верить словам Рыбака о выехавших в Тригорск уральцах, а внутри такой странной машины его искать уж точно не станут. И второе: Павлов прекрасно осознавал силу такого символа, как беспечно оставленный у губернаторского крыльца «Ягуар», – особенно в провинции.

– Молодец, – похвалил он Павлика за расторопность и обомлел: – А вы почему не спите? Детское время кончилось.

На заднем диване сидели насупленные Саша и Маша.

– А они поругались, Артемий Андреевич, – рассмеялся Павлик, – из-за статей Уголовного кодекса! Представляете?

Павлов кивнул: он представлял.

– Ну, и какая на этот раз проблема, господа стажеры?

Стажеры молчали.

– Маша, – принял волевое решение Павлов и уселся поудобнее. – Начинай ты.

– Вот если судья вынес «заказное» решение, – тоненько начала Маша, – и предположим, что это доказано…

– Предположим, – кивнул Павлов.

– Я считаю, – приободрилась девушка, – что ответственность должна наступить по статье 305-й, которая так и называется: «Вынесение заведомо неправосудных судебных актов».

Павлов задумчиво хмыкнул. Если бы рейдеры смогли купить губернатора, Бугров – договориться с экспертами и его, Артема Павлова, посадили, судье – после окончательной победы справедливости во всей России – можно было бы вменить как раз 305-ю статью.

– Это очень редкий состав, Машенька, – пояснил он ситуацию, – и, насколько мне известно, к сегодняшнему дню был только один такой процесс.

– Я знаю, – шмыгнула носом девушка, – по арбитражному судье из Ингушетии.

И тут уже не выдержал Саша.

– А я считаю, – с напором начал он, – что их действия можно квалифицировать и по другим составам. Это так называемые «должностные преступления». Судья – это ведь чиновник, то есть должностное лицо, находящееся на госслужбе.

Саша остановился и победно посмотрел на Машу.

– Да-да, Машенька, это злоупотребление должностными полномочиями, а возможно, и превышение их!

Артем улыбнулся. Ему очень нравилась эта парочка.

– Совершенно верно, ребята… но и эти составы, несмотря на постоянно звучащую критику, правда, в основном бездоказательную, чрезвычайно редки среди судей.

Он развернулся к ним:

– Есть еще одна статья – 330-я, «Самоуправство». Это моя любимая статья.

– Почему? – спросили пораженные стажеры.

– А его очень много, – охотно пояснил Артем, – самоуправство повсюду: в семье, на работе, в делах. Кстати, и рейдер, прежде всего, самоуправничает, подменяя своей алчностью необходимые распорядительные документы. Присваивая тем самым полномочия, которыми его никто не наделял.

Мак

Главный судебный пристав Среднеуральского округа Шамиль Саффиров действительно поставил на уши всех – от милиции до бандитов. Он требовал, угрожал, обещал – как выполнимое, так и невыполнимое, и в конце концов на Небесах что-то стронулось. Уставшие отбиваться от настырного Главного пристава опера потянули за свои бесчисленные ниточки, кого-то прижали, на кого-то надавили, и в результате Шамиля посадили в самолет среди упакованных в бронежилеты крепких широколицых ребят, и от него теперь требовалось одно – ждать.

Приземлялись в Тригорске ужасно – у дышащей на ладан «Аннушки» дребезжало и норовило отвалиться все, на что ни падал взгляд. Но уже через четверть часа спецгруппа взяла Бугрова – на глазах у подчиненных, а еще через четверть часа командиру отрапортовали о найденных у неприметного домика на окраине четырех трупах. Ну, а здесь, в подвале «Олимпии», завершалась последняя фаза.

– Я с вами чикаться не буду, – нависал над поставленными на колени двумя последними киллерами командир отряда, – или признание, или…

Шамиль деликатно кашлянул.

– И, кстати, вам здесь делать нечего, – оглянулся на него и дружески похлопал по плечу командир, – идите пока… покурите.

Шамиль понимающе кивнул, двинулся к выходу, достал сигареты и замер. Из невообразимо замысловатой, явно сделанной под калошу «волжанки» выходил… Артем Павлов. Собственной персоной.