Рейдеры

– С местными? С местными отношения нормальные, рабочие. Купцы поначалу расстраивались – на стройке городской крепости княжеская казна платит деньги бо́льшие, нежели они платить привыкли. А люди, естественно, от них ушли на стройку. И чтобы хоть кого удержать, пришлось им свою мошну потрясти. Но потом, после того как беспошлинно сходили на торг в Вязьму, успокоились. С Глебом тоже особых проблем нет. Возможно, были бы, но гарнизон княжеский, а значит, в любом случае будет на моей стороне. То есть на твоей, князь. С дружинниками, которые от города мне достались, проблемы были. Не понравилась необходимость регулярных тренировок и занятий. Доспех и оружие понравились, а боевая подготовка – нет. Двое отлынивали от занятий. Два раза предупреждал, на третий – наказал.

– И как? – Князь остановился и с интересом посмотрел на Леона.

– Как нас учили на полигоне – отправил на неделю черпать дерьмо из гарнизонных отхожих ям и кадками носить в овраг за город. Проняло! А один хотел сбежать, унеся доспех и оружие. Разведчики успели его перехватить на берегу реки, где у него лодка была спрятана.

– А этого как наказал?

Они вышли уже за открытые для них городские ворота и направились к фундаменту будущей воротной башни.

– Плетями на площади. А потом Глеб запретил этому человеку появляться в городе. Выгнали его, в общем. В целом уровень подготовки дружинников подтянулся до нашего среднего.

Остановившись у фундамента, уже поднятого по грудь, Фомичев осмотрел стройку и, оглянувшись в сторону городских ворот, прикинул на сколько дальше от существующих стен начали возводить новые.

– Инженер мне докладывал, что крепость будет больше существующей. И удобно – старая стена ведь на месте стоит. И перспективно – город обязательно будет расти. К тому же по ситуации – старую стену можно либо оставить и использовать как рубеж обороны, либо разобрать. Откровенно говоря, в вероятность первого варианта мне верится с трудом. Не вижу я пока соперников в округе. – И тут же Фомичев перевел разговор: – Семья как?

Разговаривая, они двинулись дальше, хотя стройка была еще в самом начале и остальное, кроме фундамента башни, представляло собой местность, размеченную колышками.

– Жена и старшая дочь приплыли неделю назад. Живем пока в детинце. Младшие, как и положено в княжестве, остались грамоту изучать. В интернате.

– А дочь чего не оставил в Вязьме? Ей бы тоже поучиться не мешало.

– Жена на сносях. А тут переезд, обустройство на новом месте – поможет ей по хозяйству. А за учебу не переживайте. Язык она уже подучила, а с грамотой ей поможет инженер. Я договорился с ним.

– Добро! Ну, пошли обратно. Пристань я уже видел. Да и темновато становится.

На обратном пути, невдалеке от детинца, на лавочке Фомичев увидел сидяших рядом бойца из рыцарской сотни и девушку. Приглядевшись, узнал Александра Романова. А девушка… Он искоса взглянул на Леона. Тот был спокоен.

«Хм! – одобрительно хмыкнул про себя Сергей. – То-то Романов просился в этот поход. Хотя в Орел не ходил. Вот так и образуется русская нация. Язык любви – он самый доходчивый. Люди разных племен и языков, а жить они будут вместе и этим отличаться от той же Европы. За Леона можно не беспокоиться. Он еще не русский, но уже и не грек, хотя этого еще не понял. А дети его уже точно будут русскими. А дети детей… Получается – мы сейчас стоим у истоков создания нации. Как интересно!»

Покинули Муром рано утром, когда еще над рекой стоял туман. До базы нефтяников шли больше недели – восемь суток. Название городу нефтяники предлагали дать «Губкин». По имени организатора нефтяной отрасли в СССР. Фомичев ничего против не имел. И решение по этому вопросу он собирался озвучить по приезде на место.

Почти две недели в дороге, пусть и в достаточно комфортабельных условиях, все же вызвали усталость. Усталость от безделия и монотонности. Это путешествие можно было засчитать Фомичеву как отпуск – спал, ел, ловил рыбу, смотрел на проплывающие за бортом просторы. Изредка попадались купеческие караваны – встречные и попутные. Реакция на пароходы была разная – те, кто уже их видел ранее, приветствовали взмахами рук, если бывали в Вязьме или, если не бывали, но слышали, прижимались к берегу, настороженно провожая взглядами. По настроению Сергей иногда работал. На всякий случай Фомичев захватил с собой материалы по стратегическому планированию. Обстановка, как никогда, способствовала вдумчивой работе с планами, рассчитанными на длительную перспективу.

В Губкине, название которого Фомичев торжественно утвердил, все прошло обыденно. Познакомился с кочевниками, поразив их богатством своего рыцарского доспеха, принял клятву, осмотрел строящиеся город, порт и нефтеперегонный завод с емкостями для хранения продукции. Все это заняло два дня. Остальные четыре люди Васильева проводили проверку назначенных на должности вновь принятых граждан княжества.