Рейдеры

– Ну что, девочки? Пошалим?

Всю эту неделю князь «въезжал» в ситуацию. Основные моменты он знал – радиосвязь – великое изобретение человечества! Но это в целом и без подробностей. Сейчас же эта информация дополнилась подробностями и шероховатостями, не видными по связи.

Закончили строить дорогу к мемориалу, то есть к святилищу. Остальное было за волхвами. И от них уже поступил заказ на быстровозводимые дома, скажем так, для обслуживающего персонала и будущих паломников. А таковые уже появились. Слух о строящемся новом грандиозном святилище уже разнесся по окрестным землям. И большинство торговых гостей, прибывающих по своим делам в Вязьму, считали необходимым посетить столь интересное место, к которому приложил руку сам князь Вяземский. И, соответственно, каждый посетитель подносил требу, либо дары своему богу. В общем, за этот совместный проект Фомичев мог быть спокоен. К тому же этот проект на данный момент был самым скромным. Самым большим по объему вложенных средств и привлеченных ресурсов была стройка канала Днепр – Западная Двина, окончание первой очереди ожидалось в следующем году.

Были новости и из мест, которые он посетил не так давно. Из Орла сообщали, что добыли первую руду. Так как электростанция еще не готова и переработать ее для отправки в Вязьму возможности нет, пока просто складируют ее возле горнообогатительного комбината. Подчиненная орда получает перевозимый баржами из Вязьмы скот и обустраивает в пригороде свой поселок. Из Губкина пришли новости поинтересней. К городу вышло крупное кочевье черных булгар. Это та орда, которая нанесла поражение ныне союзной орде. Пришли по следам. Состоялось сражение объединенных сил княжеской легкой конницы, союзной орды при поддержке бронетехники с обидчиками новых вассалов. Хан орды получил яркое подтверждение правильного выбора стороны, унаследовав от разгромленных булгар все имущество, скот и женщин. Молва об этом быстро разнеслась по всему Заволжью. Фомичев, в свою очередь, предупредил главу Губкина, чтобы на месте внимательно отнеслись к поведению хана, у которого могло возникнуть мнение, что это его победа. Но это были частности. Князя интересовала нефть. По словам геологов, раньше осени вряд ли удастся добуриться до нее. Но князя заверили, что весной, как только реки освободятся ото льда, можно будет присылать танкеры за бензином, керосином, дизельным топливом и мазутом. В общем, дела шли.

В конце недели, уже вечером, когда Фомичев собирался покинуть кабинет, зашел Никодимов. Взглянув на его лицо, Сергей понял, что у того серьезные новости.

– Что?

Никодимов прошел к столу, отодвинул стул и, устроившись, ответил:

– Прогноз на следующий год подтверждается. Караван купеческий пришел. С Балтики. Мой источник сообщил, что по берегам Варяжского моря молва идет. Князь Новгородский Рюрик клич кинул, всех ярлов и хевдингов в поход приглашает следующей весной. Обещает небывалую добычу.

– По наши души? Сомнений нет?

– А какие сомнения? Кого еще можно тут ограбить с таким размахом? В ту же Англию они ходят, не слишком афишируя это. Там добычи на всех не хватает.

Фомичев вздохнул, наклонился и, открыв дверцу тумбочки, звякнул стаканами. Поставив их на стол, следом вынул графинчик. После чего обошел стол и сел напротив Никодимова.

– Парни наловчились виски гнать. Еще, так сказать, в серию не пошло. Эксклюзив! Не отличить от того, что мы пили в том мире, – пояснил князь, плеснув на два пальца в стаканы. – Или я уже просто забыл и привык к этому. Ну!

Он поднял свой стакан.

– Безо льда! По-русски! Не будем портить вкус напитка. За Победу!

Выпили.

– Значит, все же столкнуться придется, – задумчиво произнес он, держа пустой стакан в руке.

– Ну, а как иначе? С точки зрения девяностых – начала двухтысячных – мы рейдеры. Есть предприятие – торговый путь. Волжский торговый путь – часть Великого Шелкового пути. С которого кормится куча народа. Тут ведь времена простые. Это все красивые слова «князь, дружина, княжество», а по-нашему – это «лидер ОПГ, бригада и земля», с которой они кормятся. «Крыша», одним словом. И тут приходим мы, такие красивые, и подгребаем все под себя. И делиться ни с кем не собираемся.

Никодимов усмехнулся.

– Для тебя, Сергей Владимирович, фактически ничего не изменилось.

Фомичев ответил: