Рейдовый батальон

– Спасибо, удружил!

– Не за что. Зато я возьму на себя Бронежилета.

Огрызаясь во все стороны огнем из пушек пулеметов и автоматов, колонна выдвинулась от заставы. Кишлак несколько раз ответил автоматными очередями, выстрел из гранатомета разбил привязанный к башне танка ящик с ЗИПом. Ранило танкиста, слегка зацепило одного солдата-минометчика. Но прорыв прошел более-менее удачно, без жертв. Могло быть и хуже. Ненавижу баграмскую «зеленку».

* * *

В полку было много новостей. Ваня уже в Союзе, а еще говорят, что рыжим не везет. Жив, здоров и ждет всех в гости.

Грошиков прямо из санчасти уехал на Суруби в третий батальон, принимать под командование роту. Очень переживал, что замена может затянуться из-за повышения в должности. Сменщика Голубева «украли» в штабе дивизии, перебросили куда-то в тылы.

Сизый орал и матерился, бегал по казарме, пинал двери, швырялся табуретками.

– Больше не пойду. Никуда не пойду! У меня был заменщик. Куда его дели? Суки! Я не собираюсь подыхать в этой дыре, в этом долбаном средневековье! Где мой заменщик! Крысы штабные! Сволочи тыловые! Перекупили, украли. Гады-ы-ы

Сизый заплакал, слезы потекли по испещренным глубокими морщинами щекам.

– Семен! Успокойся! – схватил я его за руку и потянул в каптерку. – Старшина, пузырь есть?

– Есть, – ответил Веранян, – для замены готовил, на стол поставить – водка, коньяк.

– Доставай водку, будем Семена в чувство приводить, – приказал я и добавил: – Гога, пожалуйста, не жадничай. У Голубева нервный срыв. Не выпьет – инсульт может случиться. Налей ему граммов двести, составь чуть-чуть компанию. Но только чуть-чуть, тебе сегодня работать. Семен, мы пошли с оружием и бойцами разбираться, посиди, расслабься, все будет хорошо. Разберемся, обещаю: найду тебе замену. Найду!

Солдат помыли, все разгрузили, сдали донесения в штаб, и наконец-то я добрался до своей конуры. В октябре нас переселили в крайний от КПП модуль, собрали весь батальон в одном месте. Штабным построили новое общежитие, но все туда не переселились. ЗНШ полка, оперативные ЦБУ, «комсомолец» полка свои комнаты сохранили.

Комбат и управление батальона заняли две комнаты, для ротных и замов по политчасти выделили кубрик, для замов и командиров отдельных взводов – еще кубрик, на всех взводных – еще пару помещений.

Прапорщикам батальона досталось два кубрика, но старшины остались жить в каптерках, а минометчики затаились в общежитии артдивизиона. В моей каморке стояли шесть кроватей, два громадных шкафа создавали тамбур, остальное имущество – стол, заваленный тарелками, ложками, кружками, тумбочки и табуретки. Ничего лишнего. Светомаскировка из фольги закрывала окна, в комнате был полумрак и легкий сквозняк.

Сейчас что-то в комнатенке не так. Но что?

В помещение ворвался Габулов и сразу заорал:

– Замполит! Чего валяешься? Балдеешь? Кайфуешь, плесень?

– Кайфую. Эдуард, чего ты все орешь?

– Чего ору? Ограбили нас, вот чего ору!

– Кого нас? Тебя?

– Меня, меня! Может, и тебя, чемодан проверь!

– А с чего ты взял?

– Старшина доложил, что кто-то замок дверной отжал, а потом через окно вылез. У меня в чемодане две получки лежали – 500 чеков! Украли! Я уже прибегал, проверял. Ты что, не заметил, что дверь не закрыта?

– Да как-то даже не обратил внимания, хотя лежу и думаю: что-то не так, а что – не пойму!

– Вот то и не так, поимели нас в наше отсутствие, пидо…сы! Убил бы, гниду.

Я встал, вытащил свой огромный чемодан из-под кровати. Замки были взломаны и открыты. Брать у меня было нечего, но пропала коллекция монет.

В Джелалабадской операции в хибаре бойцы нашли шкатулку с мелочью. Монеты афганские, индийские, иранские, пакистанские, арабские – всякие-всякие. Я выбрал для коллекции по паре одинаковых, не больше. Набралось штук триста. Кто-то у меня их и вытряс. Пропала еще новая тельняшка – больше ничего. Деньги я оставлял старшине. У Эдуарда исчезли кроссовки и х/б.

В кубрик ввалились Мелещенко и капитан третьей роты Женька Жилин. Ребята о чем-то оживленно переговаривались.

– Парни, пойдем мыться, душ свободен, бойцы все помылись!

– Помылись, помылись! Смотрите, что у вас пропало! Мне тут не до мытья, все чеки украли, скоты!

Ребята переглянулись, открыли тумбочки, закрыли.

– У нас все цело, а чемоданы – в каптерке. Пойдем, Женя, в душ, мы за мылом и полотенцами вообще-то зашли, да и шмотки забрать. Комбат приказал всем офицерам жить в казарме, – ухмыльнулся Мелещенко.

– Когда приказал? – удивился я.

– Сейчас встретился в коридоре и распорядился: всем офицерам и прапорщикам переселяться.

– Да у меня каптерка забита под завязку! Куда?

– В расположении спать. В какой каптерке? В расположении возле солдат. У входа – ротный, у ленкомнаты – замполит, взводные – с взводами, – грустно улыбнулся Евгений.

– Скоты, сволочи! Совсем решили в грязь втоптать. Если я солдат, я буду спать в коридоре, в казарме, а если я командир роты, я буду спать в своем кубрике! Пошли все на х..!

– Пока что идем туда все мы, – засмеялся Николай.

– А комбат где будет спать, с разведвзводом?

– Нет, комбата это не касается, только ротное звено.