Рейдовый батальон

— Ну дела! Блин-горелый! — только и вымолвил Колесников.

— Не ссы, Колесо, все будет в ажуре, — засмеялся недобро Васька. — Прорвемся!

Штурмовая группа растянулась в линию, и мы проползли метров пять. «Духи» монотонно вели ленивый огонь, видно экономили патроны.

— Вперед! В атаку! — заорал я, что было сил. — Ура! Суки, гады, сволочи! А-а-а! Ура!

Сидя, лежа, с колена вокруг меня стреляли солдаты. Саид встал в полный рост и выпустил длинную очередь из пулемета, а затем, что-то выкрикивая по-таджикски, пошел вперед, не переставая стрелять. Мы с Сергеем швырнули по гранате в духовское укрытие и, подгоняя солдат, бросились к укреплению.

— Быстрее! Ура-ура-а-а!!! Быстрее!

— Ура-а-а… — понеслось из восьми или девяти глоток.

В несколько прыжков наша группа одолела ровный участок, не переставая стрелять.

Сейчас, сейчас, сейчас будет схватка, — стучала и вертелась в мозгу единственная связная мысль. Рукопашная! Ужас какой — зарубить или заколоть человека!

Морально я к этому был не готов часа три назад, но в этот момент заколол бы и зарубил любого. Если не зарежут или не застрелят меня самого. Вот сейчас очереди в упор, в грудь, в живот, в голову — и мы все ляжем тут. Но что это? Камни не отвечают огнем, СПС молчит. Слышен шум осыпающихся камней, вниз, в ущелье. Они бегут!

— Гранату! Гранату кидай вниз! — заорал Серега. — Скорей бросай свою «эфку», Ник!

Я метнул гранату в распадок. «Бах-бах-ах-ах-х-х», — эхом ответил гулкий взрыв.

Вся штурмовая группа залегла на краю плато и принялась короткими очередями стрелять в ущелье и по сторонам. Взводный пустил осветительную ракету: по склону удалялись чьи-то силуэты.

— Они отступили. Ушли! Серега! Будем жить! Мы спасены! — я обнял его.

— Задушишь! Ник! Ура! Удрали! Колесо, ротному передай — «духи» ушли. Бегом, солдатик, родной ты мой!

Группа заняла оборону. Оборону — это громко сказано. Опросив солдат, выяснили, что патронов у всех штук по пять-шесть на ствол. У меня было — пять, у Сереги — три, у Васьки — семь, у саперов — ни одного, а для ПК только три патрона в ленте. Гранат нет, «подствольники» уже давно без гранат. Да, знай «духи», при каких обстоятельствах они отступали, наверняка вернулись бы и взяли бы нас голыми руками минут через десять. Бойцы стояли и на краю обрыва радовались жизни.

Ротный подбежал, весь занесенный снегом. Пурга усиливалась, и капитан был похож на Деда Мороза.

— Мужики! Орлы! Герои! Занять здесь круговую оборону! Саперам и первому взводу правее, Мурзаилов иди к ГВП, вы будете там, левее, где главарь убитый лежит.

— А где мы разместимся? — спросил я. — Внизу?

— Нет! КП роты в центре. Второй взвод выдвинем тоже вверх, туда, откуда мегафон орал, а третий в центре с нами.

Через полчаса вся рота собралась на плато и расползлась по задачам. Снег валил сплошной стеной, не было видно ни зги, ничего ближе пяти метров. Но этот снег стал нашим спасением, чудом и несказанным везением! Душманы не подозревали, как они были близки к победе. Хотя кто знает, может, и у них боеприпасы кончались, да и раненых нужно уносить. Бродя по вершине, я с трудом нашел свой промокший бушлат. С каждой минутой становилось все холоднее и холоднее.

— Офицеры! Какие потери во взводах? Доложить! — дрожащими от мороза губами командовал Кавун.

— В первом потерь нет, — ответил Острогин.

— Во втором нет ни раненых, ни убитых, — радостно пропел Ветишин.

— У меня все целы, — изрек Голубев.

— За третий доложу я сам — тоже без потерь! — констатировал ротный и подвел итоги боя: — Приданные саперы и артиллеристы живы, рота без потерь! Вот это да! Ну мы молодцы! Такой бой выдержали! И ни единой царапины! «Духов» — то было гораздо больше! Чудеса! Так я в бога начну верить.

— Что с помощью? — спросил Острогин. — Идет, не торопится?

— А ничего! Разведвзвод и третья рота где-то заблудилась в пурге, видишь, как метет! Комбату сообщили, что не видят куда топать. Ракеты бесполезно пускать: не разглядят.

— Да! Прямо снежная буря поднялась! И кто бы мог подумать несколько часов назад на солнепеке. А сейчас как на севере!

— Замполит, не надо теперь тебе ехать в отпуск в Сибирь. Тут как в тундре, и мы сейчас можем все замерзнуть! Час от часу не легче. Бойцам спать не давать! Положить всех кучнее, пусть греются. Тормошить и теребить. Охранению меняться через час, пусть ходят по периметру попарно. Главное — не обморозиться. Что с боеприпасами?

— У меня нашелся полупустой магазин и граната, — ответил я.

— У меня два патрона, — улыбнулся оскалив зубы Голубев.

У остальных офицеров было не больше. У бойцов ни у кого не было боеприпасов больше магазина, «мух» не осталось, пулеметы без патронов, АГС с четырьмя выстрелами.

— Да, дела! — подытожил ротный. — В эфир об этом не сообщаем, боюсь информацию духи перехватят. Но если они утром полезут нас прощупать, мы даже налегке до своих не добежим, уж очень далеко. Артиллерист! Организуй беспокоящий огонь по вершине над нами и огонь по обоим ущельям! Работай с батареями!

— Хорошо, сейчас сделаю привязку и попробую артиллерию нацелить точнее, — ответил старший лейтенант.