Рэймидж и барабанный бой

Через мгновение Рэймидж был на ногах и вел своих матросов стремительным рывком через бак, перелезая через кучи парусины, обломки мачт и реев и спутанный такелаж. Прямо по корме он видел, как абордажные сабли британских моряков блестели на солнце, когда они перебирались с блинда-рея «Капитана» на снасти бизань-мачты «Сан Николаса». Испанские солдаты стреляли в них, и испанские моряки ждали наготове с абордажными пиками. Затем огонь мушкетов «Капитана» выбил из рядов нескольких испанцев.

Тем временем нос «Сан Жозефа» разворачивался, так что вскоре он мог встать борт к борту с «Сан Николасом».

Внезапно он понял, что идет с пустыми руками: меч Саутвика бил его сзади по ногам, поскольку он не развернул обратно перевязь. На бегу он развернул ее, схватился за эфес и вытащил меч, подняв его над головой и ни за что не зацепившись. Потом вынул пистолет из-за пояса и взвел курок большим пальцем левой руки.

Три испанца внезапно появились из-за пушки — они, очевидно, прятались за ней — и с воплями помчались на корму, чтобы поднять тревогу. Джексон бросил свою полупику как копье, и самый дальний упал, как тряпичная кукла, брошенная на пол, заставив двух других обернуться.

Один с пистолетом в руке был к тому времени в нескольких ярдах от Рэймиджа и целился прямо ему в лицо. Забыв про пистолет, Рэймидж отчаянно взмахнул мечом Саутвика, но увидел, как указательный палец испанца побелел, когда он нажал на спусковой крючок.

Меч врезался в плечо испанца, но Рэймидж ждал вспышки из дула пистолета, которая должна была убить его. Потом он увидел, что испанец забыл взвести курок.

Зажимая раненное плечо, испанец вертелся волчком, и когда он упал, третий человек, убитый Стаффордом, упал около него. Стаффорд задержался, чтобы поднять его пистолет, и побежал за Рэймидж.

Теперь они были вровень с грот-мачтой. Дрейфующий дым скрывал большую часть корабля, и несколько испанцев все еще стояли у пушек и смотрели на «Капитана», не обращая внимания на кэтлинцев, пробегающих мимо.

Потом Рэймидж поравнялся со шлюпками, установленными посередине корабля, и бежал вдоль узкого прохода, огибая испанских моряков, которые все еще смотрели на «Капитана», который был слишком далеко по корме, чтобы они могли навести на него свои пушки.

Он видел, как британский офицер — Эдвард Берри, только что произведенный и служивший в качестве волонтера на «Капитане», — спустился с бизань-мачты на шканцы, и пара дюжин матросов следом за ним. В этот же самый момент группа испанцев с левого борта внезапно выскочила на шканцы, ошеломив Берри и его моряков.

Резкий лязг сабель, хлопки пистолетных выстрелов, много дыма и дикие крики — в том числе и самого Рэймиджа! Лицо испанца на его пути. Большой меч ударил, и лицо исчезло, но прежде, чем Рэймидж смог выпрямиться после удара, другой испанец сделал выпад абордажной саблей. Рэймидж выстрелил из пистолета, почти не целясь, и испанец закричал и упал на бок. Когда третий испанец сделал выпад пикой, Рэймидж попытался отразить пику мечом, но абордажная сабля подоспевшего Стаффорда ударила испанца в бок.

Рэймидж дрался, наполовину ослепленный волнением, но видел, что все больше людей перескакивает с борта «Капитана». Наконец трап на шканцы — и испанский офицер, отступая от британского моряка, теснящего его, повернулся, чтобы прыгнуть, и упал прямо на абордажную саблю Джексона.

— Кэтлинцы здесь! — закричал Рэймидж на все шканцы. — Мы — кэтлинцы!

— Как раз вовремя, черт побери! — крикнул моряк и отошел от трапа, чтобы присоединиться к борьбе.

Но пистолеты стреляли в каюте капитана, и вместо того, чтобы подняться по трапу, Рэймидж бросился на полуют, где нашел дюжину или больше испанцев, стреляющих в кормовую каюту через закрытую дверь.

Джексон, Стаффорд и несколько других последовали за ним, и когда Рэймидж закричал: «Кэтлинцы! Вперед, кэтлинцы!» — испанцы обернулись, выбросив пистолеты и размахивая абордажными саблями и шпагами. Не было никаких мыслей, только инстинкт: парируй рубящую саблю здесь, режь кричащего испанца там, отскочи назад, чтобы избежать выпада острия абордажной сабли, отойди и вытянись, чтобы парировать сотрясающий всю руку удар, который пробил бы череп Джексона. Человек в великолепном мундире и чесночной вонью изо рта прыгнул вперед со шпагой, но прежде, чем Рэймидж мог парировать сверкающее лезвие, шпага выпала от руки человека, и он упал. Оглянувшись, Рэймидж успел только увидеть, как Джексон усмехается, и понять, что кэтлинцы стоят среди груды тел, когда дверь каюты, пробитая пистолетными пулями, внезапно распахнулась, и покрытый копотью моряк с дикими глазами, прыгнул через порог с абордажной саблей в руке, остановившись на мгновение, прежде чем напасть на них.

— Мы англичане! — завопил Стаффорд. — Смотри, куда прешь, чертов лунатик!

Скрипучий голос кокни остановил моряка так же эффективно, как пуля, но он был отброшен в сторону хлынувшей толпой моряков, так что Стаффорду пришлось повторять свои вопли.

И потом вышел коммодор — без шляпы, со шпагой в одной руке и пистолетом в другой.