Рэймидж и барабанный бой

Он уставился на Рэймиджа на мгновение и сказал с усмешкой узнавания:

— Ага! По крайней мере, вы повинуетесь моим приказам! — и пробежал мимо, чтобы добраться до трапа шканцев.

Рэймидж двинулся следом, но понял, что битва там уже кончилась. Берри и его люди уже согнали испанцев с правого борта, где они могли укрыться от мушкетов «Капитана».

Коммодор Нельсон сказал несколько слов Берри, указывая на «Сан Жозеф», теперь стоявший борт о борт с «Сан Николасом», и Берри закричал приказ своим матросам.

— Мистер Рэймидж! — крикнул Нельсон. — Я думаю, что мы займемся и этим тоже!

И он побежал к «Сан Жозефу».

Не дожидаясь новых приказов, люди Берри и кэтлинцы стремительно рванули через шканцы, с гибким маленьким коммодоров во главе. Борта «Сан Жозефа» были значительно выше, чем у «Сан Николаса», и Рэймидж и Нельсон прыгнули на грот-руслень вместе. Нельсон поскользнулся, Рэймидж схватил его за руку и держал, пока тот не нашел опору для ног, и когда они начали подниматься, испанский офицер появился выше их на шканцах, наклонился вниз и сказал, что корабль сдается. Нельсон издал вопль восхищения, а Рэймидж испытал облегчение. Потом была внезапная вспышка в орудийном порту ниже, и Рэймидж почувствовал, как кружится медленно вниз, вниз, вниз, в черный провал тишины.

Глава двадцать вторая

Барабан бил в такт с его сердцем, барабан, который никогда не прекратит бить, вечно посылая экипаж корабля судна к оружию и на смерть. Сердце дуба — наши мужчины… Та-та-та, та, та-та… Рэймидж попытался закричать на барабанщика, чтобы остановился, но не мог сказать ни слова. Удары были регулярными и громкими: они пульсировали в его ушах, в его висках и груди, и когда он повернул голову, чтобы уйти от них, он почувствовал, что поднимается по спирали вверх — невесомый, дрожащий и напуганный. Он открыл глаза и увидел красное лицо Саутвика, сморщенное от беспокойства. Лицо начало медленно вращаться над ним, и Рэймидж закрыл глаза снова.

— Мистер Рэймидж!

— Что это, Саутвик?

— Как вы себя чувствуете, сэр?

— Что происходит?

— В вас выстрелили через пушечный порт после того, как «Сан Жозеф» сдался.

Пульс, пульс, бах, бах; повязка через бровь была тугая, и лицо Саутвика начало вращаться снова. Рэймидж сжал руками голову и почувствовал ткань: полосы ткани вокруг головы, как тюрбан индийца.

Саутвик, казалось, шептал где-то вдалеке. Рэймидж открыл глаза снова, чтобы увидеть лицо Саутвика вблизи: бусинки пота выступили на его щетине. Небритый Саутвик? Это все было очень странно: он не был в своей каюте на «Кэтлин». Рэймидж начал садиться, но лицо Саутвика завертелось снова.

— Легче, сэр, легче! Вы на борту «Непобедимого». Коммодор поднял свой широкий вымпел на нем.

— Но почему я не…

— Вы помните, сэр, — сказал Саутвик успокаивающе. — Вы помните, как мы брали на абордаж «Сан Николас», а затем «Капитан»…

— Да, я помню.

Это возвратилось медленно, сначала не в виде фактов, а картинами: «Кэтлин» возле огромного утеса — который был «Сан Николасом»; столкновение, и куттер, опрокинувшийся поперек носа испанца; потом безумный бег вдоль палуб «Сан Николаса»; потом коммодор и подъем по грот-русленю «Сан Жозефа», и испанский офицер, кричавший, что они сдаются. Внезапно картина остановилась.

— Что произошло после этого?

— После чего, сэр? — Саутвик был озадачен.

— После того, как этот чертов испанец сказал, что они сдаются?

— В вас выстрелили через пушечный порт. Они не знали внизу, что их корабль спустил флаг. Если вы простите меня на минуточку, сэр…

Он что-то крикнул часовому у двери. Рэймидж вздрогнул, боль заглушила слова Саутвика.

— Вы упали, сэр, — продолжал Саутвик.

— Я не удивляюсь.

— Нет, я имею в виду, что вы упали в море между этими двумя кораблями.

— Почему же я не утонул или не был раздавлен?

— Опять эти двое: Джексон и Стаффорд. Они прыгнули за вами.

— Они безумны. Неудивительно, что я чувствую себя больным. Я, должно быть, заглотил половину Кадисского залива.

— Это точно, сэр. Я бросил им конец, но потребовалось время, чтобы сделать петлю у вас под мышками. Когда они подняли вас на палубу, мы думали сначала, что вы покинули нас. Я никогда не видел человека, который выглядел бы настолько мертвым.

— Вы должны послать за теми двумя.

— Ну, если вы подождете немного, сэр…

Рэймидж чувствовал себя слишком слабым, чтобы спорить.

Раздался стук в дверь, но человек не ждал ответа. Рэймидж попытался повернуться, чтобы посмотреть, кто это, но его голова снова пошла кругом.

— Ну, мистер Рэймидж, — сказал знакомый, высокий, носовой голос, и коммодор, стоял в ногах гамака. — Ну, мистер Рэймидж, у вас крепкий череп — к счастью!

— В настоящее время, он кажется мне чересчур тонким в некоторых местах, сэр.