Рэймидж и барабанный бой

— У него нет никакого выбора, — сказал Консул сухо, и пока он смотрел вдаль через Королевскую площадь, Рэймидж воспользовался возможностью и вылил большую часть своего бренди в горшок с олеандром. — Не больше выбора, чем будет у вас, когда разбойник с большой дороги ткнет ствол пистолета вам в спину и потребует кошелек или жизнь. Я подозреваю, что замена Лангары — дело рук Директории, а не короля.

— Замена Лангары? — воскликнул Рэймидж. — Я ничего не слышал об этом! Да ведь он вернулся в порт только два дня назад!

— Сам Лангара узнал только тогда, когда прибыл в Картахену. Фактически, — не удержался консул, видимо, под влиянием бренди, — я оказался в любопытном положении, узнав об этом даже раньше адмирала.

Рэймидж кивнул понимающе и сказал:

— У вас, очевидно, есть влиятельные друзья в Мадриде — и шустрый гонец!

Попадется ли консул в ловушку и выдаст ли свой источник?

— У меня есть влиятельные друзья в Мадриде, да; но я не нуждаюсь в своем собственном гонце, — сказал он загадочно, затем, сознательно меняя тему, добавил: — Вы не хотите знать имя нового адмирала и почему Лангара был заменен?

— Конечно, сэр.

— Лангара отправился в Мадрид, чтобы стать морским министром: я полагаю, чтобы вдохнуть новую жизнь во флот. Новый адмирал — дон Хосе де Кордова.

— Он уже прибыл сюда?

— Нет, и я сомневаюсь, что он будет торопиться.

— Да, но разве флот не выйдет в море в ближайшее время?

— Нет — им дали по крайней мере четыре недели на ремонт, и, судя по тому, что я слышал, им понадобится все время до последней минуты. Так или иначе, я уверен, что адмирал де Кордова не захочет приехать сюда, пока дом не будет подготовлен к его приезду!

Консул говорил иронически, и Рэймидж рассмеялся.

— Да — они должны проветрить тюфяки и подушки, отполировать серебро и заполнить винный погреб. Он собирается стать вашим соседом?

— Нет — он выбрал дом около Кастильо де Деспеннья Перрос. Но, мой дорогой молодой человек, простите меня: ваш бокал пуст!

Снова позвали слугу, и снова бокалы были наполнены.

— Ваше здоровье, мистер Гилрой!

Рэймидж поднял бокал. Риск обратиться к консулу и намекнуть, что он не простой матрос, до сих пор казался вполне оправданным. Но ему было любопытно знать, правильно ли он поступил, не рискнув открыть консулу свое настоящее имя. Если старина будет знать, то поделится ли он с Рэймиджем дополнительными сведениями об испанском флоте или откажет Рэймиджу от дома?

— Вы вчера заговорили о Корнуолле, сэр. Вы родились там?

Консул поставил свой бокал и поудобнее устроился в кресле.

— Да — и я провел там первые двадцать лет моей жизни. Или большую часть этих двадцати лет. Я из семьи бристольских купцов и судовладельцев, торговавших с Америкой. Мой отец ездил в Бристоль раз в неделю, а так мы жили — неплохо, можно сказать, с некоторым комфортом — в Св. Тите, в то время как его партнер, мой дядя, жил в Нью-Йорке и вел дела там. А затем началась война… Скоро мы потеряли все, кроме одного из наших судов, и весь наш американский рынок, так что мы не могли заняться коммерцией в другом месте. Естественно, мы быстро обеднели. К счастью, мой дядя предвидел большую часть того, что произойдет — я боюсь, что мой отец был склонен игнорировать его советы, — и затеял другие коммерческие предприятия в Америке, которые не были так ужасно затронуты войной и расцвели при Независимости. У него не было детей, а у меня не было никакого наследства, поэтому я присоединился к своему дяде в Нью-Йорке.

— Таким образом, вы стали американским гражданином почти случайно?

— Да — но когда я вижу молодого англичанина, вроде вас, с вашей жизнью, полной приключений, я думаю, что завидую вам. Главным образом, конечно, я завидую вашей молодости! — добавил он с улыбкой. — Да, если бы мне было теперь двадцать лет, я думаю, что захотел бы быть англичанином снова.

Рэймидж понял, что ничего не выиграет, назвав настоящее имя: консул поможет всем, чем может, и без этого.

Как будто читая его мысли, консул сказал спокойно:

— У вас все еще есть ваш долг, который вы намереваетесь исполнять, я полагаю, хотя… Ведь вы совсем один?

Рэймидж покачал головой:

— К счастью, нет.

— Но с тремя людьми…

— С шестерыми — у меня есть датчанин, генуэзец и даже уроженец Вест-Индии.

Консул смеялся.

— Весь мир в миниатюре — в борьбе против Директории! Эти люди надежны? Они не подведут в чрезвычайной ситуации? В конце концов, ни один из них не должен быть более лоялен к вам, чем к испанским властям, хотя вы лично в достаточной безопасности, пока у вас есть эта… как ее — ну да, Протекция. Без нее вас можно расстрелять как английского шпиона — вы понимаете это?'

— Да, но я думаю, что они мне преданны. Надеюсь, что так. Один из них настоящий американец — Джексон, конечно.

— Я надеюсь, вы простите мне вопрос, — сказал консул, разглядывая свой бокал. — Вы были действительно захвачены? Я имею в виду, это была превратность войны? Ваша Протекция…