Рэймидж и барабанный бой

Любопытное выражение, подумал Рэймидж. Консулу не нравятся испанцы? Если так — а это вполне возможно, если он долго живет в Картахене, — то он может быть весьма полезен.

— Таким образом, мы здесь, сэр. Они пробовали заставить нас служить в испанском флоте, но мы настаивали на наших правах.

— Да, конечно, — сказал консул сухо. — Могу я взглянуть на ваши Протекции?

Четверо стали копаться в карманах. Джексон первым нашел документ, развернул его и, разгладив складки, положил перед консулом, который зачитал половину вслух, половину про себя:

— Томас Джексон… Чарлстон, Южная Каролина… рост приблизительно пять футов десять дюймов…

Он посмотрел бумагу на свет, чтобы проверить водяные знаки, затем свернул, отдал Джексону и взял другие три, зачитывая некоторые детали вслух:

— Вы — Стаффорд?

Когда Стаффорд ответил, брови консула поднялись:

— Вы родились в Америке?

— Нет, сэр. Увезен туда ребенком.

— В самом деле? А вы должно быть Фуллер? — спросил он, оборачиваясь к жителю Суффолка, который кивнул. — Без сомнения, вы также попали в Америку ребенком?

— Да, сэр! — ответил Фуллер нетерпеливо. — Маленький как колюшка.

Рэймидж чуть не рассмеялся и над акцентом, и над неизбежным намеком на рыбу.

— А вы, значит, Гилрой.

Несколько секунд Рэймидж смотрел на консула, не понимая, потом ответил поспешно, стараясь, чтобы его голос звучал безразлично, насколько это возможно:

— Да, сэр: Николас Гилрой.

Консул вернул им Протекции и спросил:

— Что вы хотите, чтобы я сделал для вас?

— Если бы вы могли помочь нам получить места на судне, идущем в Америку…

— Не слишком трудно, но вам, может быть, придется долго ждать.

— О, — сказал Джексон печально. — Я не видел дом целых три года.

— Хватит у вас денег, чтобы было на что жить, пока вы ждете?

— Зависит от того, сколько времени ждать, сэр.

— Конечно, конечно. Но так или иначе, в настоящее время у вас достаточно испанских денег. Между прочим, Стаффорд, сколько вы заплатили за эту Протекцию?

— Два фунта! — воскликнул Стаффорд и опустил глаза, понимая, что попал в ловушку.

— Не смущайтесь, — сказал консул, улыбаясь. — Пять фунтов были обычной ценой, когда я приплыл из Нью-Йорка два года назад. Я полагаю, Гилрой и Фуллер заплатили больше.

Рэймидж понимал, что все они, за исключением Джексона, единственного подлинного американца, были теперь во власти консула. Он также понимал, что этому человеку по крайней мере пятьдесят лет, а американская Независимость была объявлена немногим больше двадцати пяти лет назад, и акцент казался знакомым… Он может многое для них сделать. Ясно, что теперь не время притворяться.

— Я не знаю, что заплатил Фуллер, сэр, но моя стоила много больше. Это не означает, что вы нас…

— Нет, не волнуйтесь. Вы не единственные англичане с американскими Протекциями, И я родился англичанином, только я позаботился о том, чтобы стать американским гражданином законным путем.

Рэймидж не мог сопротивляться импульсу:

— Корнуолл, сэр?

— Да, корнуоллский акцент, — сказал консул почти мечтательно. — Корнуолл… самое прекрасное графство их всех. Хотел бы снова прогуляться по Бодминским торфянникам… и вместо этого я сижу здесь, раскладываю пасьянсы в чужой земле.

Консул говорил сам с собой, пробуждая старые воспоминания и пытаясь вообразить родные места:

— Да… Вот бы сбежать от этой жары и вони и идти через Бодмин, когда солнце восходит и разгоняет туман. Услышать колокола церкви Св. Тита, звонящие снова…

Название деревни поразило Рэймиджа, и он резко дернулся, прогнав мечтательность консула и вызвав вопрос в его глазах. Св. Тит, а следующая деревня — Св. Кью, где живут его отец и мать: Св. Тит, каждый квадратный дюйм которого принадлежал Рэймиджам со дней Генриха VIII, а отец был также покровителем той самой церкви, которую вспомнил консул, и, вероятно, заплатил за все колокола, звон которых консул мечтал услышать снова. Почему консул уехал из Англии? Был должником — возможно, даже его отцу? Какова будет его реакция, если он узнает, что сын и наследник лорда поместий Св. Кью и Св. Тита стоит перед ним в полной от него зависимости?

Поскольку первым движением Рэймиджа было признаться во всем сразу, он сознательно ничего не сказал: это может подождать до завтра, утро вечера мудренее.

— Хорошо, — сказал консул, — я сделаю все, что смогу, чтобы найти вам судно. Не тратьте все свои деньги на вино и женщин, потому что у меня нет никаких фондов, чтобы помочь вам, и здесь не хватает работы для испанцев, не говоря уж об американцах, которые не знают языка. В какой гостинице вы остановились?

Джексон сказал ему, все четверо поклонились и покинули кабинет, искренне поблагодарив консула.

Уже в гостинице Джексон, дождавшись, пока они не останутся одни, спросил Рэймидж:

— Что-то не так, сэр? Вы стал белым как полотно, когда консул упомянул эту деревню — Св. Тит, не так ли?