Рэймидж и барабанный бой

Шлюпка подошла к борту, и матросские ухмылки были шире, чем обычно, пока Рэймидж забирался по баттенсам под трели боцманских дудок. Это, конечно, ребячество, но одна из самых приятных сторон командования судном — это когда тебя встречают под свист дудок на борту…

Несколько мгновений спустя он ответил на приветствие Саутвика и пожал ему руку, в то время как экипаж судна, выстроенный на палубе в две шеренги, разразился дикими приветственными криками, которое Саутвик и не подумал остановить.

— Добро пожаловать обратно на борт, сэр: «Кэтлин» не была бы прежней без вас!

Рэймидж моргнул и совсем не к месту вспомнил о разошедшихся швах мундира. Джексон был первым, кто увидел «Кэтлин» на якоре, когда «Ла Провиденсиа» огибала мыс Европа, и Рэймидж был и счастлив, и встревожен, покуда не добрался до конторы Специального уполномоченного и не узнал, что фрегат «Задира» вернул и «Кэтлин», и испанский фрегат, буксирующий ее в Барселону, и освободил всю ее команду из заключения на фрегате. Его тревога исчезла полностью, когда Специальный уполномоченный, выслушав рассказ о бумагах Кордовы, приказал, чтобы он вновь принял командование и нашел сэра Джона «со всей возможной поспешностью».

Но он не ожидал, что это будет означать возвращение домой — потому что именно это напоминало его возвращение на куттер, и стоял с открытым от удивления ртом в проходе, покуда матросы приветствовали его снова и снова. К тому времени Джексон и вся команда гички поднялись на борт и стали в стороне, и когда Рэймидж махнул рукой, чтобы на них обратили внимание, экипаж судна взревел, приветствуя их.

Саутвик сказал, стараясь перекричать шум.

— Я думаю, что они оценили бы несколько слов, сэр!

Рэймидж запрыгнул на карронаду и поднял руку, прося тишины. Он пытался выглядеть мрачным и преуспел в этом: узкое лицо, твердый взгляд, светлый диагональный разрез шрама на фоне загара, сжатые губы и мускулы челюсти, придавали ему вид человека безжалостного и решительного.

Он дождался тишины.

— Вы должны быть самым глупым экипажем судна, которой кто-либо имел несчастье командовать, — сказал он резко.

Улыбки исчезли. Каждый человек выглядел удрученным, как нашкодивший школьник.

— Я попытался убить вас в деле с «Сабиной» и потерпел неудачу. Я думал, что получу второй шанс с этими двумя фрегатами, но они оказались британцами. Я мог не беспокоиться в третий раз, когда мы встретили испанский флот. И теперь вы настолько тупы, что приветствуете меня, когда я возвращаюсь снова.

После этого матросы разразились оглушительным смехом, сломав ряды, сгрудились вокруг него, и кто-то выкрикнул: «Попробуйте еще раз, сэр!»

— Я попробую! Но на сей раз — и я не шучу — теперь нам, вероятно, придется играть в кошки-мышки с «Сантиссима Тринидад». — Он сделал паузу, чтобы они усвоили эту мысль. — На случай, если вы забыли, у него 130 пушек. Как только мы разберемся с ним, останется шесть 112-пушечных и два 80-пушечных. Потом, если жизнь еще будет теплиться в вас, вы прикончите еще восемнадцать 74-пушечных. Но не думайте, что тогда наступит время пить грог, потому что останется еще несколько дюжин фрегатов в запасе, которые придется привести в Гибралтар или Тахо!

Если бы он думал, что этот список произведет отрезвляющий эффект, он ошибался: матросы снова начали восторженно кричать, и краем глаза он заметил, как Саутвик потирает руки на уже знакомый манер. Если бы у экипажа каждого испанского судна была хотя бы половина их духа, подумал он, большой флот Кордовы был бы непобедим. Пока матросы радостно кричали, Рэймидж представлял себе, как флот Кордовы выходит из Кадиса и присоединяется к французскому флоту в Бресте, дабы предпринять вторжение в Англию. Французские войска идут через Корнуолл, грабят и сжигают Св. Кью Холл и, вероятно, отрубают голову его отцу за то, что был графом и адмиралом. Матросы затихли, и он понял, что его мысли отразились на его лице. Ну, несмотря на необходимость хранить тайну на берегу, нет никакого вреда, если он сообщит им, что происходит, так как все они будут в море через пятнадцать минут.

— Теперь слушайте внимательно. Я рассказал вам, что представляет из себя испанский флот, а Джексон и другие, вероятно, описали, на что это было похоже на якоре в Картахене. Но Джексон и некоторые другие не знают, что весь этот флот получил приказ отплыть позавчера. У испанского адмирала есть приказ следовать в Кадис, так что в любую минуту вы можете увидеть, как они проходят мимо мыса Европа и дальше через Кишку [9].

Он указал на серые холмы Африки менее чем в дюжине миль через Пролив.