Рейн и Рийна

Улица делает поворот, городская стена отступает в сторону, и перед домами появляется тротуар, выложенный известняковыми плитами, узкий и выщербленный, но все равно ступать по нему куда приятнее, чем по старинной булыжной мостовой.

Весь вечер Рейн работал с глянцевателем и резаком. Занятие однообразное, скучное, без всякого намека на творчество. Но Рейн старался — дядя Ян попросил его помочь, а только так Рейн мог хоть как-то отблагодарить его. Ведь без фотолаборатории дяди Яна и аппаратуры, химикалиев, фотобумаги и технических советов Рейну было бы практически нечего делать в фотоклубе. Переступить порог городского фотоклуба он решился после долгих колебаний и сомнений. Он прекрасно понимал, что его «Смена» — жалкий примитив по сравнению с хитроумными и чувствительными агрегатами настоящих мастеров. Знал и то, что фотография — хобби дорогое. Но его подстегивал интерес, живой интерес, да и в глубине души теплилась надежда, что у клуба этих, так называемых материальных возможностей навалом. И не ошибся! Был инженер-химик Ян Ряммал, это он сказал: «Беру молодого человека под свое крыло. Если он привидений не боится, пусть хоть каждый день приходит в мой дворец! Дворец, мой дворец, работай, молодец!».

Рейн идет, пригнув голову, обеими руками придерживая полы курточки — капризная «молния» снова барахлит. Надо будет дома поковыряться… Наверняка опять зубчики перекосились…

Неожиданно из темнеющей подворотни выходят четверо. Заступают Рейну дорогу, окружают его, оттесняют в гулкую тьму.

— Давай выкладывай монеты! — командует один.

Рейн узнает нападающих. Это же Ворон и его компания!

С этими подонками шутки плохи. Они всегда так — скопом на одного, и если не отдашь деньги по доброй воле, сами обшарят тебе карманы. Так рассказывали по крайней мере те, кто сталкивался с Вороном и его подпевалами. Вот и он попался теперь!

Рейн решает вырваться. Толкает одного локтем. Раздается треск рвущейся материи. Кто-то наносит ему удар в спину. Тут в кольце нападающих неожиданно образуется брешь, и Рейн бросается наутек. Неважно, что «воронята» на несколько лет моложе его и на целых полголовы ниже. Заломчики, подножки и всякие обманные приемы вполне компенсируют разницу в возрасте. Лучше уж дать тягу.

Но «воронята» не желают упускать добычу, они бросаются в погоню. Один из преследователей издает душераздирающее карканье. Похоже, это боевой клич, призванный устрашить противника и вселить уверенность в своих.

Рейн спотыкается. Лодыжка, вывихнутая на баскетбольной тренировке, немедленно напоминает о себе. Припадая на больную ногу, превозмогая боль, Рейн продолжает бежать, но преследователи все ближе, вот-вот нагонят.

Рейн сворачивает за угол и с разбегу врезается в высокого молодого человека в шляпе. Тут же, на тротуаре, перед темнеющей нишей в стене стоят еще двое. Они, видно, были заняты разговором, когда из-за угла неожиданно выскочил Рейн.

Молодой человек, на которого налетел Рейн, тотчас узнает беглеца, удирающего от погони во все лопатки, и с легким превосходством, несколько напыщенно произносит:

— Кого я вижу! Учащийся Рейн Эрма. Куда это ты несешься в вечерних сумерках?

Тот, что заговорил с Рейном, аккуратно подстрижен, лицо его окаймляют пышные баки, а замшевое полупальто и дорогие туфли свидетельствуют о немалых доходах. Самоуверенная и самодовольная осанка не оставляет сомнений в том, что это заводила, главарь компании, привыкший разговаривать со всеми свысока.

— «Во… вороны…» напали… — едва успевает выдохнуть Рейн, как из-за угла с устрашающим карканьем уже выбегают четверо.

И замирают на месте, позабыв каркать. Секунду-другую две компании молча стоят друг против друга. «Воронята» — помладше, они совсем еще дети. По всему видно, обыкновенные хулиганы, такие пристают к прохожим, бьют мусорные урны. На что-либо более серьезное или умное у них по молодости лет просто не достает ни смелости, ни сообразительности. Словом — невысокого полета компания.

— A-а! Милые славные «воронятки», с презрительной усмешкой роняет сухопарый молодой человек. — Ну что — не пощипать ли перышки?

Вопрос адресован своим, но звучит он как предостережение компании Ворона.

Приятели сухопарого одобрительно хмыкают, один крадучись передвигается вправо, другой — влево. Они как будто собираются разыграть заученную комбинацию и теперь, готовясь к нападению, занимают свои места. Все происходит без слов, молча, но в самих движениях, в выборе позиции есть нечто угрожающее. Четверку «воронят», похоже, собираются оттеснить во тьму ниши.

— За этим шкетом должок! — начинает объяснять ситуацию Ворон — тот, который только что воинственно каркал.

По бесстрастному лицу сухопарого парня в шляпе скользит легкая презрительная усмешка. Он говорит:

— А мы-то думали, это мы задолжали вам парочку горячих. И свой долг чести мы не замедлим вернуть сию минуту!