Рейн и Рийна

С этими словами Ворон демонстративно рвет снимки пополам и отшвыривает их в сторону, обрывки фотографий медленно опускаются на землю, на грязные ступеньки.

Рейн яростно набрасывается на «воронов», но что может он один против троих, они грубо отпихивают его от крыльца, не давая прорваться к Ворону.

А тот тем временем спрыгивает с крыльца, поднимает за ремень валяющийся на земле фотоаппарат и раскручивает его над головой, словно пращу.

Только теперь Рейн замечает, что фотоаппарата-то у него нет. В исступлении, не глядя, он неистово молотит руками и ногами, но это не помогает, не отомстить ему Ворону. Зато огнем обжигают его удары противников.

Фотоаппарат камнем вырывается из рук Ворона, врезается в стену и шмякается на землю возле самого крыльца.

В эту минуту Рийна оказывается за спиной Ворона, в руках у нее полено, выхваченное из поленницы. Удар, и Ворон со стоном сгибается в три погибели.

И вот уже Рийна накидывается на парня, который заломил Рейну руку за спину.

На втором этаже распахивается окно, пожилой дяденька выглядывает на улицу и раздраженно спрашивает:

— В чем дело?

«Воронята» бросаются наутек. Последним уносит ноги Ворон, он все еще не может разогнуться.

— Ну что ты встреваешь… еще высадят окна… Тоже мне нашелся — порядок наводить… — ворчит за спиной старика женский голос.

Женщина отталкивает старика в сторону и, даже не глянув во двор, торопливо захлопывает окно.

На дворе тихо. Так тихо, что даже не верится, будто здесь только что кипела драка.

Рейн опускается на грязное крыльцо. Из приоткрытой двери на него падает теплый желтоватый свет, отбрасывая длиннющую черную тень. Рейн держит в руках фотоаппарат в заляпанном грязью, ободранном футляре. Он не решается открыть футляр, достать камеру и проверить ее. Кто знает, в каком она теперь состоянии, едва ли ею еще можно будет снимать.

Рейн рассеянно подбирает валяющиеся вокруг обрывки фотографий. Оттирает с них рукавом грязь и тут же роняет их на ступеньки. Совсем недавно еще они были на выставке! Совсем недавно люди рассматривали их… Только что он получил за них диплом… Диплом! Где же диплом? Он ведь лежал вместе с фотографиями, в этой самой папке!

Рейн откладывает фотоаппарат в сторону и принимается подбирать обрывки снимков. Они рассыпаны повсюду — на ступеньках и на земле, они валяются даже в коридоре, даже за водосточной трубой… Но диплома нигде нет!

— Ты что ищешь? — слышит он голос Рийны.

Между делом Рейн забыл обо всем, кроме фотографий и фотоаппарата. Только теперь он вспоминает про Рийну. Оказывается, она стоит возле крыльца, прислонясь спиной к стене. В руках у нее лист бумаги. Протягивая его Рейну, она повторяет:

— Что ты ищешь? Это?

Лист бумаги и есть диплом. Весь заляпанный грязью, разорванный почти пополам — след рваной раны перечеркивает имя владельца диплома.

Рейн выхватывает диплом из рук Рийны. Пытается почистить его, пытается незаметно приладить разорванные части. Но все без толку. Никакая, даже самая тщательная расчистка, никакое разглаживание и склеивание не в состоянии вернуть этому почетному документу прежний вид.

Рейн снова опускается на ступеньку, положив фотоаппарат на колени и безвольно опустив руку с дипломом. Рядом валяется кучка грязных рваных снимков.

Рийна подходит к Рейну все ближе и ближе, останавливается в нерешительности и, подумав, опускается рядом с ним на ступеньку.

Долго сидят они так — плечом к плечу.

Наконец Рийна осторожно спрашивает:

— Для тебя что… все это очень важно? Эти фотографии, и диплом, и…

Рейн не сразу кивает в знак согласия. Похоже, он серьезно взвесил ответ про себя.

Он кивает еще раз, пробормотав:

— Они на выставке были… Сказали, что это…

Но тут же умолкает, на лице его появляется смущенная детская улыбка, и он доверительно, с трудом сдерживая гордость, сообщает Рийне:

— Я еще никогда не получал никаких наград! Никогда! Это в первый раз…

Рийна задумчиво смотрит на него. Она пытается понять, что значил для Рейна диплом, старается постичь глубину охватившего его отчаяния. И в то же время невольное движение плеча выдает, насколько далеки для нее и радость, и огорчение Рейна. Впрочем, огорчение ей еще понятно. Уничтожение фотографий, разорванный диплом, может быть, и камера еще поломана, да и поражение в драке унизительно… А гордиться, радоваться из-за диплома? Неужели этому действительно можно так радоваться, что даже голос выдает?

Рийна никогда не мечтала выделяться, быть хоть в чем-то лучше других. Ей, например, и в голову не приходило догнать или обогнать впереди идущего. Она мечтала только о покое, тепле, домашнем уюте… А в последнее время ей все чаще просто хотелось забыться, расслабиться, испытать беспечную легкость… хоть на час-другой, хотя бы ценой позднейших страданий.

Тут же застыдившись своей ребяческой откровенности, Рейн грубо заявляет:

— Чертовы мартышки, камеру загробили!

Рийна догадывается, почему Рейн вдруг так резко переменил тон. За наигранной резкостью и грубостью он просто старается скрыть свое истинное лицо.