Рейн и Рийна

Он идет, а за ним следует Лори. Она следит за ним уже с той минуты, когда Рейн встретился на углу с Яаком. Лори оказалась на их улице не случайно. Ей тоже, как и Яаку, надо было встретиться с Рейном. Но Рейн с Яаком сразу же отправились в сторону центра, и ей не оставалось ничего иного, как, соблюдая определенную дистанцию, следовать за ними. В кафе вполне можно было бы правдоподобно разыграть неожиданную встречу, но тут Лори встретила девушку из их деревни. «Здравствуй, здравствуй, ну как колхозники поживают?» — «Спасибо, вроде неплохо…» — «Ага, у меня тоже полный порядок! Отработаю свое на фабрике… А вечером танцы, вино, сама вся нарядная, освещенные улицы… хлюпать по грязи не приходится…» — «Так что ты, можно сказать, довольна? Райская жизнь? Добилась своего?» — «Добилась!» Последнее прозвучало резковато, но Лори терпеть не может, чтоб кто-то сомневался, довольна ли она своей жизнью.

— О, Рейн! — восклицает она оживленно. — Вот здорово, что я тебя встретила!

— A-а, здравствуй, Лори! — Рейн отвешивает неловкий поклон и сам про себя удивляется, как здорово удалось ему скрыть свою радость. Симпатичная, одетая по последней моде девушка — завидная спутница, особенно для школяра в убогой курточке. Вот бы повстречались им сейчас эти «табачные философы» и прочие однокашники!

— Ты не спешишь? Пошли выпьем по коктейлю! — предлагает Рейн небрежным тоном прожигателя жизни.

Но Лори отказывается. Чуть приглушенным голосом она озабоченно допытывается:

— Послушай, Рейн, ты Торгаша не видел? Мы договорились вчера встретиться, а его и след простыл. У него, правда, дело какое-то намечалось… Может, случилось что. Я так беспокоюсь, просто ужас!

Рейн колеблется. Бизнес велел ему молчать: «Знаем только мы с тобой!» Но ведь Лори своя! Более того, она его подруга.

Рейн косится на Лори. На ее лице написано ожидание, она не сводит глаз с Рейна. Она действительно ждет ответа. Ждет, как будто ей что-то известно…

— Почему ты именно у меня спрашиваешь? Почем я знаю, — говорит Рейн, чтобы только сказать что-то, выиграть время. Он надеется вызвать Лори на разговор. Может быть, удастся уловить в ее словах хоть какой-нибудь намек, который прольет свет на все и поможет ему сориентироваться.

— Да вот, увидела тебя, решила спросить, — коротко отвечает Лори. Встреча с односельчанкой испортила ей настроение, и теперь игра в преследование раздражает ее.

«Н-да, в сущности она так ничего и не сказала», — сокрушается про себя Рейн. Однако дольше тянуть с ответом невозможно, иначе это покажется подозрительным, и Рейн отделывается лаконичным:

— Не видал.

Лори продолжает лениво расспрашивать его:

— Он вчера утром вроде собирался к тебе, мол, у вас какое-то секретное дело…

Ясно, его решили испытать, и Рейн, расхохотавшись, сует Лори под нос фигу и повторяет с иронией, раздельно произнося каждый слог:

— Не ви-дал!

Лори отвечает с улыбкой, равнодушно:

— Вечером встретимся… Ну ладно… Чао!

Рейну даже как-то обидно, что красивая нарядная Лори затерялась в толпе.

Встряхнув головой при мысли об этом странном допросе, Рейн сворачивает к магазину фототоваров.

Интересно, Лори сама придумала испытать его на болтливость или все затеял Ильмар, и она только выполняла его приказ? Если это действительно так, то сразу же возникает вопрос: а для чего эта дурацкая проверка?

Возле длинного прилавка полно народу — и покупателей, и просто любопытствующих. Пожилая продавщица, седая, с материнской улыбкой, показывает товар, отвечает на вопросы, объясняет, дает советы. Она всю жизнь проработала в этом магазине и в глазах многих покупателей пользуется непререкаемым авторитетом. Постоянных покупателей она знает по именам, знает, кто где работает и многое другое. А члены фотоклуба, почти все, можно сказать, ее добрые знакомые.

Так что нет ничего удивительного в том, что пожилая дама, заметив Рейна, наклоняется к нему и вполголоса произносит:

— Поздравляю с дипломом! Прочла в «Вечерке»…

— Спасибо… — бормочет Рейн смущенно. Так прямо в газете и напечатали! Обязательно надо купить сегодняшнюю газету!

— Покажите, пожалуйста, этот объектив! — показывает Рейн на круглую штуковину под стеклом прилавка.

Продавщица снова склоняется поближе к Рейну и негромко, словно ей неприятно говорить об этом, предупреждает:

— Он стоит двенадцать рублей…

— Ну и что! — отвечает Рейн, и в голосе его против желания сквозит самодовольство.

Седая продавщица улыбается приветливо, словно от всей души радуясь, что юный фотограф наконец-то может пополнить свой инструментарий нужным объективом. Она прекрасно помнит, что Рейн уже не раз приценивался к подобным объективам, но на том дело и кончалось. Теперь наконец-то и у него появились деньги!

18