Рейна, королева судьбы

– Помнишь тот день, когда мы впервые встретились? – с новым воодушевлением продолжил он. – В кабинете у Степушенко? Так вот, я пришел туда извиняться за опоздание. А опоздал я потому, что по дороге в универ произошел ужасный случай. Погибла двухлетняя девочка. Там на шоссе есть место, где арабы регулярно бросают камни в проезжающие машины. В тот день тоже бросали. Попали в легковушку, где была женщина с ребенком. Она потеряла управление, врезалась в скалу, и девочку смяло. Насмерть. Я ехал прямо за ними и все видел.

– Кошмар. И что ты сделал?

– А что я мог сделать? – Нир пожал плечами. – Вытащил женщину из машины, вызвал скорую, полицию и военных. Девочку я увидел не сразу.

Он замолчал, заново переживая страшную картину. Детская ручка, торчащая из комка мятого металла и пластика…

– Я не понимаю, – сказала Рейна, осторожно трогая его за руку. – Что ты предлагаешь? Найти виновных? Но ведь их уже наверняка арестовали…

– Как бы не так… – горько усмехнулся Нир. – Скорее всего, их даже никто не искал. Обычно полиция записывает подобные случаи как автокатастрофы по вине водителя. Понимаешь, там высокий откос, и рядом деревня… Короче, убийцы сбежали почти сразу.

– Тогда что?

Нир взял ее руки в свои. Он говорил веско, с расстановкой.

– Ту девочку уже не спасти. Но мы можем прогнать с откоса убийц. Если один раз хорошенько их шугануть, они сбегут и нескоро вернутся. Так мы наверняка предотвратим другое несчастье, возможно, даже не одно. Понимаешь?

Рейна часто закивала, глядя на него во все глаза. – Ты не спрашиваешь, как мы их шуганем, – продолжил Нир. – Оружием. У меня есть пистолет. Они трусы, как и все убийцы маленьких детей. Скорее всего, они сбегут от одного выстрела в воздух. Ты меня слушаешь?

Она снова закивала. Она слушала его во все уши и верила каждому его слову. Он был ее Маккавеем, ее воином и защитником. Нир и представить себе не мог, что его план будет иметь столь оглушительный успех.

– Вот и славно, – сказал он. – Но предупреждаю: это очень опасно. Они могут тоже принести оружие. Тогда придется вести перестрелку. Наверно, будет лучше, если ты подождешь меня где-нибудь в безопасном месте. Например, в моем поселении, в Эйяле. Познакомишься с моей замечательной бабушкой. А я пока…

– Нет! – резко возразила Рейна. – Это невозможно!

– Но почему?

– Как ты не понимаешь? – с силой проговорила она. – Они ведь тогда тоже расстались.

– Кто? – не понял Нир.

– Они, Рейна и Золман. Золман тоже сказал ей идти в безопасное место, пока он уведет убийц. И что из этого вышло?!

– Но это же нелепо, – вздохнул Нир. – Зачем рисковать без нужды? К тому же у меня всего один пистолет.

– Неважно! – сказала девушка, решительным жестом отметая его доводы. – Главное, чтобы мы были вместе. Сам подумай: чтобы все получилось, я непременно должна в этом участвовать. Это ведь моя судьба связана с Рейной. Моя, а не твоя. Я не могу не пойти с тобой.

Нир задумался. Ему совсем не улыбалось брать Рейну с собой на откосы. И главной причиной его нежелания была вовсе не какая-то мифическая опасность. Напротив, проблема заключалась в том, что на самом деле опасности не было никакой, и Нир боялся, что, увидев перед собой сопливых арабских подростков с камнями в потных ладошках, Рейна разочаруется в масштабе и значимости всего предприятия. Именно поэтому Нир планировал оставить подругу на попечении бабушки, в то время как сам он подежурит часок-другой на шоссе. В принципе, можно было бы и не дежурить вовсе, а просто покататься взад-вперед или даже вообще не выезжать из Эйяля, но это было бы слишком некрасиво. Конечно, Нир сознавал, что в определенной степени манипулирует любимой, но одно дело – невинная манипуляция, направленная на ее же благо, и совсем другое – откровенный обман. Нет-нет, он не хотел чувствовать себя обманщиком.

С другой стороны, он не знал, как заставить Рейну следовать первоначальному плану. Во-первых, ему не хотелось вступать в спор, который непременно привел бы к ссоре: нет ничего более безнадежного, чем что-либо доказывать заупрямившейся одержимой женщине. А во-вторых, в словах Рейны содержалась несомненная логика – если, конечно, забыть о том, что эта логика основывалась на абсолютно безумных предпосылках. И в-третьих, когда они вернутся в Учреждение и увидят, что дежурство Нира на откосах не привело к желаемому результату, Рейна обязательно заявит, что причиной неудачи стало ее личное неучастие.

Нир снова вздохнул и поднял взгляд к ее серьезным неуступчивым глазам.

– Ладно, будь по-твоему, – сказал он. – Пойдем вместе. Но только, чур, больше не спорить. Я командир, ты солдат. Договорились?

Просиявшее лицо и град поцелуев были ему ответом и наградой.

Из-за пробки на блокпосту они подъехали к откосам позже, чем рассчитывали. Солнце к тому времени жарило немилосердно, так что Нир был почти уверен, что даже пылкий раж народно-освободительной борьбы не заставит арабских подростков вылезти из родной деревни в такое пекло. Он понимал, что это немало разочарует Рейну, и заранее заготовил вполне правдоподобное отрезвляющее объяснение.