Рейнджер

Наконец она вымоталась и затихла, прижавшись к моему плечу.

— Может, еще настойки? — предложил я, не зная, что еще сказать в этой ситуации.

— Не-е-е…

Ну, нет так нет. Так мы и сидели, не знаю, сколько точно. Алена вскоре перестала дрожать, согрелась и раскраснелась. Тут уж начало потряхивать меня, впрочем, по другой причине. Хотя… Сам не знаю, как именно я относился к вот этой вот девушке. Гремучая смесь — одновременно казалась и кем-то наподобие младшей сестренки, которую надо утешить и защитить, и вместе с тем будила совсем не братские чувства.

Тем временем она высвободила руку, чтоб отбросить мешавшую ей прядь волос, и глянула на эту самую конечность так, будто перед ней что-то непонятное и незнакомое.

— Вить, а у тебя вода есть? — раздался жалобный голос через пару секунд.

Ну, стало быть, очухалась девчонка, базовые рефлексы прорезались. Вода у меня была — как не быть? Кожаная баклажка, которую за ненадобностью можно сложить и убрать в рюкзак, емкостью литра три. Набирал на месте своего долгого привала из родника, очищенного и обустроенного эльфами для паломников к Алтарю Сил. Вода эта должна была храниться, не портясь, как минимум до следующего Белтейна, обладала легким тонизирующим и антибактериальным действием. Использовать ее для мытья и стирки?! А куда деваться-то…

Аленка тратила воду экономно, это хорошо. Вымыла кисти рук, ополоснула платок и уже им стала оттирать лицо и руки до локтя. Потом еще раз ополоснула платок и прижала его к лицу, как компресс, жестом показав, что вода больше не нужна.

Я убрал флягу, посмотрел на Алену. Вот тут вот надо бы прическу поправить, вот так вот, аккуратненько.

— Вот так-то лучше.

Лучше, но не совсем — вон на щеке пятнышко сажи. Это не от сгоревшего ли в божественном пламени супостата? Убрать надо. Я попросил у Алены платок:

— Сажа осталась… Вот тут… Еще капелька…

Третье пятнышко я оттирал, уже не глядя на него — я смотрел в огромные серые глаза.

А потом смотреть стало неважно. Вкус горячих губ, еще хранящих остатки тонкого аромата лесного родника. Запах девичьей кожи и волос… Алена целовалась яростно, исступленно. Это было похоже на молитву — молитву фанатика. Она даже немного пугала меня своей страстью, пару раз мы чувствительно ударились зубами, так что я даже почувствовал мимолетный привкус крови, смешавшийся со вкусом моей дорогой священницы. Руки, ставшие зрячими, вполне заменяли собой глаза, они заглядывали везде, осматривая нежную и неистовую девушку со всех сторон. А если что-то мешало их взгляду, то досадная помеха тут же отправлялась в недолгий полет на каменистую землю.

— А знаете, почему не стоит делать этого на Красной Площади?

Убью скотину! И не посмотрю, кто это вылез. Головой думать надо, когда шуточки можно шутить, а когда нужно свалить в туман! Тем более — в такой момент! Я вскочил в боевую стойку, подхватив глефу, — и немного опешил. Передо мной стоял весьма странный персонаж. Точнее сказать, странный для этого места. Дома я ему не очень бы удивился. Дядька габаритами чуть меньше меня, в камуфляже (если не ошибаюсь, это так называемая «горка»), бронежилете, разгрузке, на поясе висит немного странно выглядящая каска, а в руках — что-то, похожее на пулемет Калашникова, побывавший в руках фаната Круза. С пристегнутой патронной коробкой, еще три навьючены на этого бойца. Расстояние до хама — метров семь. Стоит, слегка расставив ноги в берцах, ухмыляется самоуверенно. Ну еще бы, с его точки зрения, ситуация беспроигрышная.

Щаз, с четырьмя «з». Пулемет держит стволом влево от продольной оси, градусов под сорок пять — пятьдесят, опустив ствол вниз так, что точка прицеливания примерно в метре перед нашими ногами. Думает, наверное, что ситуация в его руках. Ускориться, рывок перекатом вправо (для него — налево), еще и глефу отбросить в другую сторону, отвлечь внимание. Если даже успеет нажать на спуск и начнет стрелять — меня там, куда целится, давно уже не будет, отдача поведет оружие «не туда», придется поворачиваться всем корпусом, а он и так стоит вполоборота, короче, с учетом моей скорости — без шансов. После переката вправо — резкий рывок ему за спину, ударом по нервным узлам «отсушить» руки от локтя, связать ремнем от его же пулемета, просунув оружие между спиной и локтями. Он, по идее, вообще никак не должен успеть среагировать.

Но — вдруг успеет? А у меня за спиной — Аленушка. И если попасть в меня для него не проще, чем до Луны доплюнуть, то ее может и зацепить. И даже будь на девушке ее брига — для пулеметной пули с такого расстояния это абсолютно без разницы. Ладно, живи пока, сволочь.

— И тут советчики. Точнее — советники. Военные, — показал я знание древнего анекдота, прокачав ситуацию и справившись с желанием придушить этого прямо здесь и сейчас.

— Ага. Советами замучают! — продолжал хамить «пулеметчик Ганс». — Хотя если вас это не смущает, можете продолжать.

Вуайерист, блин, нашелся.