Рейнеке-лис

И вот, петлею нещадно стянутый,
Соображает Гинце обманутый,
В какое он страшное дело влип,
Он понимает, что — погиб,
И рванулся он вне себя от испуга
Из петли, затянутой крайне туго,
Но получилось только хуже:
Петля затянулась еще туже.
Сейчас погибнет он от удушья.
Вот она плата за благодушье!
"Ну, как там мыши? Вкусны ли? Жирны ли?
Эй, Гинце! Чего это вы приуныли? —
Снаружи кричит ему Рейнеке-лис. —
Да вы, я вижу, обожрались!
Жаль, что Мартын со своим папашей
Спит и не знает о трапезе вашей.
Они бы подали вам горчицы!..
Только не следует горячиться,
Ну, а тем более — петь за столом,
Будучи королевским послом.
Эх, если бы господин Изегрим,
Известный шкурничеством своим,
Мог оказаться в таком же капкане,
Я был бы счастлив, — скажу вам заране.
Уж больно много он сделал мне зла.
Да вам-то известны его дела".

Сказав это, Рейнеке-лис удалился.
Своей он проделкой весьма гордился.
Он был не только вор-лиходей,
Но также предатель и прелюбодей.
И захотел он в ту же секунду
Проведать госпожу Гирмунду,
Известную всем супругу волка,
По соображеньям двоякого толка.
Хотел он выведать у волчицы,
С чем волк решил на него ополчиться,
Что именно королю донес,
То есть, что содержит его донос.
Вторая цель была иная:
В нем снова похоть взыграла дурная.
Он знал, что волк сейчас при дворе.
Так что ж не предаться любовной игре?
(Почему это волку так лис ненавистен?
Одна из самых великих истин:
Муж не будет с тобой хорош,
Когда ты, бесстыдник, к жене его льнешь.
А у волка были все основания
Ненавидеть лиса до беснования...)
Итак, к волчице лис приходит,
Только дома ее не находит,
Вышла куда-то она сейчас
И вернется не раньше, чем через час.
Так лису ответствовали волчата:
Волчата — мальчики и девчата.
И лис говорит неповинным детям
(Детям! — мы это особо отметим):
"Добрый вечер, выблядки, с вами бог!"
(Кто произнесть бы такое смог?!)
И ушел... Вы думаете, куда же? —
К очередной приступил он краже.
И когда госпожа Гирмунда пришла,
То детей своих в крайнем смущенье нашла:
"Дядя Рейнеке к нам приходил с визитом,
Он показался нам очень сердитым,
У него был такой угрюмый вид:
Все вы, мол, выблядки, — говорит".
Госпожа Гирмунда тогда сказала:
"Убить его, нечестивца, мало!"
Она кипела от возмущения
И алкала немедленного отомщения.
Ей ведомо было, где лис находится,
Где и за кем он здесь охотится,
Она к нему побежала тотчас.
"Итак, вы, Рейнеке, были у нас?
Что вы при детях сказать посмели?!
И вы после этого не онемели?!"
Страшен был материнский гнев.
Лис ее слушал, оторопев.
Она за бороду лиса схватила.
Откуда у женщин берется сила?..
Вырвавшись, лис попытался скрыться,
Но волчица только сильней ярится.
Бросилась сразу в погоню за ним:
"Сейчас мы с тобою поговорим!"
(Неужто былые забыты шашни?)
Они добежали до старой башни
(Башня — не башня, скорей — развалина
Стояла, временем чуть не развалена).
Лис подумал: "Ну, крышка мне!"
Вдруг видит он щель в крепостной стене.
Юркнул туда, протиснувшись еле.
Волчица — за ним, к той самой щели.
И хоть была она дородная дама,
В щель попыталась пролезть упрямо, —
Знать, рассудок от ярости потеряла:
Сунула голову и — застряла!
Теперь она — ни назад ни вперед —
Только голову обдерет.
Рейнеке-лис, на все это глядя,
Окольным путем подбежал к ней сзади,
Подкрался к ней сзади и — дело с концом!
Ну, что с ним поделаешь, с наглецом?
И он говорит ей: "Чему бывать,
Того, как видите, не миновать!.."

Да не будет поставлено лису в заслугу,
Что, жалея собственную супругу,
Он утруждает чужую жену!
Мы и это поставим ему в вину!
Волчица бедная еле-еле
Выбралась из проклятой щели.
А Рейнеке-лиса простыл и след.
Ему, распутнику, дела нет
До той, что хотела честь отстоять
И потеряла ее опять.
Теперь, оставив лиса-мошенника,
Вспомним Гинце — несчастного пленника.