Читаем Реинкарнация безработных: Тревор и Саймон идут в отрыв! Том 1 (СИ) полностью

Уже почти месяц прошел с тех пор как мы познакомились с Сильфиэттой и Рудэусом. С тех пор мы постоянно играли вместе. Тревор говорил, что если нас не будет рядом, то Сомар может опять начать доставать Сильфи. Но я-то знаю, что на самом деле мой братец просто хочет больше времени проводить с ней. Что ж, тут я его не виню. Да я и сам был не против. Оказалось, что Рудэус тоже умеет применять безмолвные чары. Да и он был, как там… «Святым Воды». Как я понял это довольно солидный титул у магов. Парнишка явно не простой, раз получил такое звание всего в пять лет. Поэтому он взялся учить магии Тревора и Сильфи. Ну и меня заодно. Досадно, но я так и не смог использовать магию воды. А вот с огнем у меня все выходит просто прекрасно. Разве что я не в состоянии колдовать без заклинаний. А с запоминанием слишком длинных у меня имеются небольшие проблемы. Да я еще в прошлой жизни в школе стихи не особо хорошо запоминал. Именно тогда моему брату в голову пришла идея: «А почему не попробовать сократить заклинание?». В книге, которую как-то раз притащил с собой Рудэус, ни слова не было о том, что невозможно сократить заклинание. В этой книги вообще было полно неточностей. К примеру то, что запас маны определяется при рождении и его невозможно увеличить. Поэтому мы решили попробовать. И на удивление у меня получилось сократить заклинание до первой пары строк. Да, его все еще надо проговаривать вслух, но это занимает куда меньше времени, чем произнесение полного заклинания. Интересно, почему чтение заклинания про себя не срабатывает? Я как-то спросил об этом у Рудэуса, но в ответ он только пожал плечами.

Продолжались и наши обычные тренировки. Даже несмотря на упорные занятия с магией, Тревор вместе со мной вставал ни свет, ни заря и отправлялся на зарядку и традиционную пробежку вокруг полей. Мы продолжали заниматься с деревянными мечами. Поначалу повторяя те движения, которые видели на тренировках Рудэуса с отцом. Оттачивали их до автоматизма. А потом пошли дальше. И я и Тревор в прошлой жизни были заядлыми ролевиками, поэтому занимались HEMA, а Санек даже занимался кендо. Поэтому постепенно к тем движениям, которые использовал отец Рудэуса мы начали добавлять и приемы и стойки из исторического фехтования и кендо. Так на свет рождался новый стиль: жуткая мешанина из различных школ. Однако это не было бездумное размахивание мечами, как могло показаться на первый взгляд. Техники защиты и контратак из фехтования длинным мечом прекрасно ложились на то, что использовал отец Рудэуса. Движение ног и техника дыхания из кендо так же прекрасно подходила, делая наш стиль еще более удобным и продвинутым.

После утренних тренировок и занятий с мечом, мы бежали на улицу, где встретившись с Сильфи и Рудэусом, шли на наш холм. И там проводили остаток дня до самого заката. Рудэус учил нас магии. Бывало, что мы с ним фехтовали. А в это время Тревор говорил с Сильфи про магию. Или рассказывал истории из прошлой жизни, в основном мифы и сказки. Не сводя глаз с брата, девочка с упоением слушала его рассказы. Что тут скажешь: у него всегда хорошо получалось с девушками. Только была одна особенность: в прошлой жизни ему попадались только конченные суки и стервы, с которыми он расставался довольно быстро. Но глядя на то, как он общается с Сильфи. Показывает ей разные заклинания или что-то рассказывает, я думаю, что его череда неудач с противоположным полом наконец-то закончилась.

Стоит заметить, что Рудэус довольно слабый противник. У него еще ни разу не получилось одержать надо мной верх в честном поединке. Но вот когда он начинает использовать магию, он становится довольно серьезной проблемой. Я бы мог просто сказать, что использовать магию в поединке на мечах нечестно… Но если уж мы решили готовится к тому, что может нас поджидать в дальнейшем глупо надеяться, что все наши возможные поединки будут честными. Так что я даже рад возможности потренироваться в бою против мага. Кстати Тревор никогда не использовал магию в наших поединках. И мне даже страшно подумать, что было бы, если бы он ее использовал…

Так минул еще один месяц. Лето стремительно уступало бразды правления осени.


2


Саймон.


- Ты там скоро? – окликнул я брата, который возился на кухне.

- Уже бегу! – выкрикнул он в ответ. – Мам, мы пошли! – Тревор выскочил на улицу с узелком подмышкой.

- Хорошо! – отозвалась мама. – Только чтоб к ужину вернулись!

- Разумеется! – крикнул я в ответ. – Что так долго? – я бросил взгляд на брата.

- Похавать собирал, - Тревор показал узелок. – Ну че, погнали?

- Погнали! – кивнул я, поправляя свой деревянный меч, который пристроил в петле на поясе.

У Тревора на боку болтался такой же. Это были те самые мечи, которые мы смастерили давным-давно. Деревянные клинки, отполированные сотнями прикосновений, блестели на солнце. Обмотка рукоятей с потертых тряпок сменилась на кожаные ремешки. Отец научил нас, как работать с кожей. Я думаю, что если бы нам предложили другие, новенькие тренировочные мечи, мы ни за что не променяли бы на них наши.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее