Реинкарнация, или «Янки-2000»

На общем фоне дневной серости, граничащей с зеленой тоской, ночной город жил, будто на островах. Островах света на фоне общего мрака. В центре, и еще в нескольких богатых районах, сверкая роскошью, шумело разгульное пьяное веселье. Светились вычурные фонарики, гремела музыка, сигналили огромные, отделанные полированным деревом и позолотой паромобили. Но стоило на квартал удалиться от этого островка счастья и достатка, как ты погружался в царство сна и страха. Надежные замки охраняли сон измученных жизнью усталых за день небогатых людей. Плотно закрытые ставни не пропускали и лучика света из безмолвных домов. Найти тихое и безопасное место в это время было делом нелегким. «Жемчужина» была отвергнута сразу же, а небольшие кафе были уже закрыты. К счастью, Рубио знал один не очень помпезный ресторан на окраине города. Это было относительно небольшое по местным меркам и достаточно тихое заведение. На сцене четверо немолодых и внешне неказистых, но вполне приличных с профессиональной точки зрения музыкантов исполняли не очень громогласную, но удобоваримую для ушей музыку. Ни тебе бассейнов с рыбками, ни беседок, увитых розами. Явно, ресторан не для высшего света, а для людей среднего достатка, но это нам подходило, как нельзя более кстати. И кормили здесь неплохо, хотя и без вычурных деликатесов.

— Все равно, Гарви, зря ты меня сюда привел. Я чувствую себя как-то скованно. И одета не для ресторана, и прическу не сделала… — смущенно вздохнула Верга.

— Ничего. Мы сегодня закончили большое дело и заслужили эту передышку. И плевать на окружающих. А насчет одежды… Ты и в спецовке очень неплохо смотрелась бы. Тебе все к лицу, но я надеюсь когда-нибудь все же увидеть тебя в красивом платье, — сказал я. А про себя подумал, что без платья вообще, хотел бы увидеть Вергу еще сильнее.

— Не на работе же демонстрировать наряды! — улыбнулась девушка, — Но благодаря тебе, я вскоре, наверное, смогу обзавестись чем-то подобным. Обещаю, ты первый меня в нем увидишь. Заслужил — ты неплохо платишь, а еще обещаешь и процент прибыли… Не понимаю, зачем ты это делаешь? Другие работодатели подобной щедростью не отличаются. Не боишься прогореть?

— А не думаешь ли ты, милая, что я хочу претворить в жизнь не только свои механические, но и экономические новации? И вообще, хватит о работе. Пойдем, потанцуем.

— Как скажешь, начальник, — улыбнулась девушка. Чертовка в своем репертуаре — не может без колкостей.

Сентиментальная мелодия, которую играл квартет дома престарелых, настроила и нас на лирический лад. Головка Верги опустилась на мое плечо, и мы медленно закружились в танце.

Я в молодости слыл неплохим танцором. Вальсу и танго меня учила мама. Впрочем, эти танцы не очень мне пригодились. Станцевал разок вальс на выпускном балу со своей учительницей и пару раз на собственной свадьбе. Но не с невестой, а опять-таки, с мамой. Ну и еще считанные разы на танцульках во время курортных похождений, чем обаял местных дам. Так сложилась моя репутация. Остальные танцы моей молодости мама называла «трение двух полов о третий» и «кто на что гаразд». Здесь особой техники не требовалось. Вот и сейчас мне меньше всего хотелось соблюдать ритм и следить за последовательностью движений местной хореографии. Хотелось только одного — крепче прижать к себе и как можно дольше не отпускать эту милую девушку. И пусть на нас презрительно пялятся местные танцоры, плевать! Сейчас музыка закончится, и я ее поцелую. Не обиделась бы, кто ее знает, как она примет мои ухаживания. Она — не Винк, не испортить бы все в самом начале…

Поцеловать Вергу я так и не решился. Мы сели за столик и долго молчали, глядя друг на друга. Не знаю, о чем думала девушка, но я себя ругал, на чем свет стоит. Куда девалась моя смелость по отношению к женщинам? Что это я веду себя, как подросток?! В той жизни я и в свой «полтинник» не был обделен женским вниманием (пусть простит меня моя благоверная), да и Ройд-младший, похоже, был еще «тот мальчик». Откуда же эта робость? Немая сцена несколько затянулась, и я, чтобы прервать паузу прошептал:

— Вера…

— Почему ты меня так называешь Гарви?

Я только пожал плечами. Разве мог я объяснить девушке, что такое ностальгия? В моем теперешнем возрасте воспоминания еще не должны очень уж беспокоить душу, стремящуюся в будущее. Верой звали мою первую девушку. Наверное, первая любовь остается с тобой во всех мирах Вселенной и никогда не бывает бывшей. Только первой. Вот и о Вере я так и не забыл, и даже мое приключение не выветрило память о ней из многострадальной головы. Теперь я снова чувствовал себя, как тогда, на пустом берегу глубокой ночью, снова чувствовал себя безусым мальчишкой, первый раз познавшего вкус девичьих губ и запах волос. Но мог ли я сказать об этом своей спутнице? Впрочем, Верга, кажется, поняла меня без слов — взяла мою ладонь и приложила к своей щеке. Чертов идиот! Неужели тебе не понятно, что девушка тебя любит! Какие тебе еще нужны доказательства?!