Реинкарнация [СИ]

— А ну сдали назад. — Голос у старика был негромкий, но сильный. Сильный не тембром, не обертонами, а той внутренней уверенностью, которую не слышишь, ты ее чувствуешь. — Стройся в очередь, кому какое место за вечерней кружкой все знают. И шевелитесь, дневную норму никто не отменял, что рты раззявили.

И толпа пришла в движение, лишь кто-то крикнул, — а сам-то первым пить будешь.

— Пить я буду последним, — все так же негромко, но властно произнес старик, — а не хватит, ну что ж… значит, кто-то забыл, где находимся, хапнул лишнего и сам себе судьей будет.

Люди выстраивались в очередь. Выстраивались неохотно, толкались, но вперед уже не ломились.

А дальше началась раздача воды. Подходили по одному под зорким надзором старика, делали глоток из кружки и передавали другому. Многие благодарили Анну, кто-то ее крестил, кто-то высказывал добрые пожелания. И вот теперь, теперь они стали похожи на людей.

Как ни странно, вода закончилась, даже не на конце очереди, та пошла по второму кругу, и закончилась где-то на середине второго.

Надо было видеть лица тех, кто был уже рядом, но воды им не досталось — разочарование, досада, пристальный взгляд на бочонок — а вдруг, ну может еще немного…

Но воды в бочке больше не было. Зато она была у Стаса во фляге, и он ее достал. В конечном счете, никакого уговора с управляющим, что водой поделиться может только Анна, у него не было. Девушка свою миссию выполнила, и теперь Стас спокойно делился тем, что принадлежало именно ему. Тот возражать не стал.

Но фляги не хватило, совсем чуть-чуть. Все же она была магической, и в нее влезало девять литров воды.

Их осталось трое, включая и того старика.

И тогда Стас достал свой последний резерв — пиво.

Первую кружку сказал разделить между двух оставшихся в очереди, а последнюю отдал старику, — держи отец, заслужил.

Выпил ее старик не сразу. Долго смотрел на пену, принюхивался, а потом пил не спеша, закрыв глаза. И только когда допивал, одинокая слезинка прокатилась по пыльной щеке.

Едва с водой было покончено, управляющий не прощаясь, исчез.

Стас тут же кинулся к Анне — уверенности, что его магия лечения ей поможет, не было, но стоило попробовать.

К счастью сработала и магия, и парочка целительных зелий. Пусть действовали на здешние тела они не так эффективно, как на тело того же Стаса, но эффект был. Рука девушки, уже опухшая и начавшая синеть, снова приобрела привычный вид, зажили и ступни.

Назад возвращались в хорошем настроении, а Стас расспрашивал о руднике.

Работа на руднике была тяжелой и… бесполезной. Весь день рабочие рубили камень и сносили его в кучи, а вечером те, кто выполнил норму, получали кружку воды. Вот так. Они ничего не строили, ни к чему не стремились, и выполняли бесполезную, по сути, работу лишь за то, что в пошлой жизни от этой работы отлынивали. Этакое воздаяние за желание чтобы такое сделать, что бы ничего не делать. Тут они наверстывали все, чего стремились избежать в той жизни — тяжелого каждодневного труда. В тройном, если не сказать в большем размере. Ад был жесток, но справедлив.

Ну а вот почему сама Анна или тот же Дмитрий избежали рудников, она не знала. Было несколько предположений, ведь они были не одни такие. Предполагали, что свободными искателями воды становился тот, чьи грехи не столь велики, или те, кто жил, надеясь на то что им кто-то да поможет с решением финансовых вопросов, или те, кому кроме осознания собственных грехов стоило еще и определится, готовы ли они на труд ради себя любимых, а если готовы, то на какой именно. В общем, предположений было много, а истину не знал никто.

Так и дошли до побережья.

Анна уже в третий раз спрашивала, поделится ли он водой завтра, ведь возвращаться сегодня на рудник и смысла особого не было — скоро заканчивалась смена, и после того как выполнившие норму получат воду, у них будет возможность немного отдохнуть и выспаться. Так что смущать их излишним вниманием надзирателей, которые ни на шаг не отойдут от Стаса, было не слишком, по её мнению, уместно.

Конкретного ответа на счет воды Стас пока не дал, так как ему нужно было посоветоваться с Владимиром. По всему выходило, что лучшим вариантом было бы просто отчалить и возвращаться обратно. Но и Анну Стасу было откровенно жаль. То, что она сегодня совершила, было в лучшем понимании слова поступком, ну а завтра, а завтра они могли подготовиться к такому походу получше, да и воды взять немного меньше облегчив ношу.

Владимир предложение остаться еще на день встретил таким взглядом, будто Стас предложил что-то крайне неприличное. По его мнению, валить отсюда нужно было немедленно, но Стас все же попробовал переубедить товарища.