Реинкарнация Тьмы (СИ)

— Ваше дело будет передано в суд, и, как мне кажется, исход судебного заседания уже предрешен, — заявляет министр, — Слишком много доводов «против» и ни одного довода «за». У вас не осталось союзников, от вас отреклись даже бывшие друзья. Знаете, например, что некие Марио Грассо и Хельга Сансет дали показания против вас и остальной команды?

— Марио? Вполне допускаю... А вот Хельга... Нет, не может быть!

— Можете мне верить или нет, правда от этого не измениться. А правда в том, что у вас не осталось ни единого друга за пределами этих тюремных стен! Таким образом, с вашей стороны будет крайне неблагоразумно отказываться от сотрудничества с весьма влиятельной организацией.

— Так что конкретно вы предлагаете? В обмен на мою историю.

— Я предлагаю содействие по любым вопросам. И дружеское расположение вольных каменщиком. А это, поверьте, дорогого стоит! — масон позволяет себе небольшую улыбку, — А еще обещаю вам хороший ужин!

Теперь уже паузу беру я. По большому счету, обдумывать мне особо нечего, ведь я ничего не теряю в любом случае. Все мои показания есть на бумаге. Отчего бы не повторить рассказ в устной форме? Конечно, рассчитывать на мифическую «дружбу» было бы наивным... Впрочем, чтобы уговорить меня, хватило бы простого упоминания ужина.

— Ладно, я согласен. С чего мне начать? — я располагаюсь поудобнее, настраиваясь на долгий монолог.

— Расскажите, как вы познакомились с Паэльо. И что случилось дальше. Последовательно и подробно.

— Познакомились мы очень обыденно, он просто однажды завалился ко мне в гости. А вот дальше начался форменный бедлам...

Глава №5. Пандемия

Я дышу, и значит — я люблю!Я люблю, и значит — я живу!

Утреннее солнце припекало все сильнее, его лучи несли на землю приятное тепло. Летний ветерок приятно обдувал лицо, не давая жаре полностью завладеть городом.

Я сидел, развалившись в плетеном кресле, на открытой веранде небольшого одноэтажного домика. Тонкие светлые шорты и легкомысленная рубаха с короткими рукавами не позволяли перегреваться. Хотя, на всякий случай, теплое одеяло находилось тут же, неподалеку. Со мной нет-нет да и случились еще время от времени приступы внезапной слабости и озноба.

Вообще, здоровье мое оставляло желать гораздо лучшего. Лекари, конечно, подлатали и, как могли, исцелили, но... Оказывается, когда тебя выдергивают с того света, бодрости и жизненных сил это не прибавляет.

До сих пор мне так и не удалось выяснить, каким именно образом получилось удержать меня в мире живых. Григорий глубокомысленно отмалчивается, а Анжела только глаза закатывает и бормочет что-то невнятное. «Что было на спецоперации, пусть там и останется,» — говорит она. Но я-то не помню, что там было!

Впрочем, грех жаловаться. Я жив, пусть и слаб, как мышонок. Химик говорит, что со временем силы вернутся. Мне нужно только хорошо питаться, много спать и отдыхать. И, признаться, я это делаю с превеликим удовольствием.

Сижу, полуприкрыв глаза, и рассматриваю улицу. В последнее время частенько оказываюсь в таком полусне: органы чувств работают, контролируют окружение, но мозг занят совсем другим. Сознание уносится далеко, мысли скачут с одного на другое, ни на чем не задерживаясь надолго. Похоже, такое состояние — тоже следствие истощения, но мне оно даже по вкусу. Приятно думать о всякой ерунде, мечтать о несбыточном, представлять разные ситуации и вымышленные истории.

Мимо проезжает мехмобиль, заставляя проводить его взглядом. Все таки Каламата — самое тихое и спокойное место Республики. Позабытое всеми захолустье, наиболее удаленная и труднодоступная провинция из всех возможных.

И это неспроста. Город и близлежащие земли окружены со всех сторон: с севера и востока — неприступными горами, с юга и запада — океаном. Добраться сюда можно только по морю или на дирижабле — через перевал.

Несмотря на более чем приятный климат, тут нет ни плодородных земель, ни пастбищ. Город живет, по большей части, торговлей. Ну и рыбный промысел не стоит сбрасывать со счетов. А вообще, насколько я помню из уроков географии и истории, Пруссия основала здесь поселение с одной целью — чтобы иметь на Южном океане свой форпост, контролировать окружающее пространство и не дать занять удобное место пиратам.

Говорят, не так давно — лет двадцать назад — пиратов в окрестных водах было предостаточно. Об этом, кстати, до сих пор напоминают внушительные оборонительные сооружения на побережье. Но с тех пор многое изменилось. Османский флот при поддержке Прусских боевых дирижаблей объявили настоящую охоту на флибустьеров. И теперь их тут днем с огнем не сыщешь, извели подчистую.

А город остался — как напоминание о тех временах. И как забытый богом курорт для тех, кого нужно отослать подальше. Для таких изгнанников, как я, Анжела и Григорий.

Вот ведь ирония судьбы — будь Каламата поближе к обжитым районам страны или хотя бы в прямой транспортной доступности — быть бы здесь богатейшему курорту для всяких аристократов и прочих денежных мешков.