Рейс 1224

После того, как бывшие пассажиры рейса 1224 ступили на незнакомую землю, прошло около месяца. Особо себя жалеть и думать, что это лишь страшный сон, времени практически не оставалось, – все были заняты делом. Андрей, вытащив из одного из чемоданов блокнот и ручку, бегал по поселку и рисовал какие-то схемы. Он хотел провести воду сразу в хижины, чтобы не добывать ее каждый раз из колодца. Мужчины, под охраной охотников ходили в ближайший лесок и таскали оттуда полые деревья, которые инженер задумывал использовать в качестве труб. Охотники и разведчики постоянно курсировали по местности в поисках добычи. Остальные по графику возделывали землю, ухаживая за растениями. Машка к червям привыкла и теперь постоянно бегала в сарай их проведать и подстелить свежей соломки. И лишь вечером, когда все после работы собирались в своих хижинах за обеденным столом, при свете лучин, вели задушевные беседы, вспоминая свою прошлую жизнь. Сергей и Андрей в своих хижинах только ночевали, стараясь видеться с остальными пассажирами лайнера как можно чаще. Однажды весь поселок был разбужен воплями с хижины главы поселка. Сбежавшись на шум, наблюдали, как Анжела и одна из жен Вацлава, вцепившись друг другу в волосы, катаются по полу. Вацлав разнять дерущихся даже не пытался, а лишь с усмешкой наблюдал за визжащими женщинами. Как оказалось, дамы колошматили другу друга за новую кофточку, которую Анжела тайком без разрешения старшей жены достала из шкафчика. Юрия тоже развеселила эта картина. Он заулюлюкал и стал выкрикивать:

– Давай! Сделай ее, зайка! Ставлю сто баксов на Анжелку!

Женщин растащили охотники, получив при этом пару царапин. В поселке еще долго мусолили данное происшествие, посмеиваясь и качая головами.

В один из дней, Максим окучивала одну из грядок, он заметил, как его жена, прислонившись к забору, устало трет лоб.

– Аня, с тобой все нормально? Ты бледная такая!– Максим подбежал к ней, присев рядом на корточки, – Может Сергея позвать?

– Да все нормально. Просто спала сегодня плохо. Слабость какая-то, – Аня закрыла глаза,– Сейчас посижу немного, отпустит.

– Нет уж, – Максим встал и решительно протянул руку жене, – Давай-ка в дом отведу, полежишь, отдохнешь. Еще не хватало тебе заболеть! Тут таблеток нет, сама понимаешь.

– Да говорю же… – начала было Аня, но Максим, приобняв ее за талию, повел к дому.

– Что случилось? – Света подбежала к ним, бросив мотыгу.

– Говорит что все нормально, но я же вижу, что ей плохо, – Максим еще раз внимательно посмотрел на жену,– Три дня назад ее вытошнило… Может траванулась чем-то? Ладно, я ее в дом отведу, извини.

Света задумчиво глядела вслед удаляющимся супругам:

– Надеюсь, это не то, что я подумала.

К вечеру вернулись охотники. Жители поселка с интересом наблюдали, как из сумок доставали небольшие тельца овальной формы и бросали на траву. Некоторые из них еще слабо трепыхались.

Машка с любопытством подошла к одному из них и потрогала пальчиком.

– Ой! Он как цыпленок пушистый! Только синего цвета!

– Мы зовем их рыбами, – один из охотников, Вужоу – Напоминает по вкусу тилапию.

– Тут недалеко есть озеро? – полюбопытствовала Оливия.

– Нет, они передвигаются по воздуху, но не высоко, буквально в паре десятков сантиметров от земли. Пасутся небольшими стадами. На них легко охотиться, они медлительные, – пояснил Вужоу, – Забирайте, их надо освежевать. Вам покажут.

– Нормальная рыба, – пробормотал Максим.

Машка взяла одного из пушистиков, который еще подавал признаки жизни и, прижав его к груди, с мольбой прошептала:

– Не убивайте его, я его выхожу. Он такой хорошенький! Пожалуйста!

Охотники, переглянувшись между собой, пожали плечами и пошли в хижину отдыхать. Машка была единственным ребенком в поселке и ее баловали. Даже Вацлав как-то упомянул, что раньше здесь детей они не видели, и Машка единственная в своем роде, а значит ее нужно беречь. Ее не особо напрягали работами, но девочка не хотела сидеть без дела целыми днями, поэтому прибиралась в хижинах, помогала накрывать на стол и ухаживала за «овечками» – так она прозвала червей. А теперь вот решила завести еще одного питомца, которого она прижимала к груди и нежно гладила пальчиками, называя «цыпленочек»

– Мне ее так жалко, Машку нашу – шепнула Света подруге, – Ей тут так одиноко, без сверстников. Она, конечно, держится, но я вижу, что она до сих пор тяжело переживает исчезновение родителей и всю эту ситуацию здесь.

– Знаешь, я, вроде, не ребенок уже давно, но вот тоже как-то дискомфортно и тяжело,– заметила Юля.

– Всем тяжело… А осознание того, что это будет длиться бесконечно, вдвойне капает на мозги, – Света вздохнула, – А еще мне кажется, что Аня беременна.

– Да ладно? – Юля вытаращилась на подругу,– С чего ты взяла?

– Ну, у нее слабость… Бывает ее тошнит… И… не знаю, как это объяснить… Предчувствие, какое-то, наверное.

– О, господи! Если это так, то я ей не завидую. Если она действительно беременна, то кто будет принимать роды? Серега?