Рейс

– Don’t worry, Stepan. You just had a bad fall. Will get you to hospital. You will be alright. General, Sasha is gone52.

Внешних ранений у генерала Андрий при беглом осмотре не обнаружил, но два или три ребра с левой стороны, скорее всего, были сломаны. Он через брючину вколол генералу в ляжку буторфанол, от болевого шока. Дронов не слышал последних слов. Он был без сознания.

С дороги, метрах в тридцати от падения вертушки, за лесополосой слышался нарастающий рев моторов и лязг. Не встречая сопротивления, российская бронеколонна медленно продвигалась в сторону Бойковского.

* * *

– Землячок, закурить не будет?

Конопатый ефрейтор вопросительно смотрел на Пашу из-под каски.

– Мы не курим, братан, – за двоих ответил Петя.

– Это правильно, – ефрейтор провел рукой по лицу, стряхивая пыль, и ухмыльнулся. – Здоровенькими помрете, – и безо всякого перехода задал следующий вопрос: – А вы откуда такие красивые?

– Из штаба округа, – просветил любопытного стрелка Павел и отвернулся.

– А, ну то-то я гляжу, – тут же стал развивать тему конопатый. – Какой на вас прикид крутой. Там выдали? – теперь он обращался к Петру.

– На продскладе, – Петя тоже отвечал односложно, не изъявляя особого желания вступать в разговор.

– Ага. Щас. Рассказывай.

Ефрейтор полез в карман, вытащил мятую пачку, поднес ко рту и попытался губами ухватить сигарету. В этот момент БТР сильно тряхнуло, и пачка выпала у него из руки и улетела куда-то вбок.

– Вот черт, – беззлобно выругался солдат и счел нужным пояснить: – Последняя. Была.

Паша с Петей промолчали.

– Не, а все же, – не отставал прилипчивый вояка, – где такие камоки получили?

Петя смерил его взглядом:

– Сказано ж тебе, в «Военторге». В Биробиджане.

– А это где?

– В Америке, б… – Петя начал раздражаться. – Ну чего пристал?

Ефрейтор недоверчиво покрутил башкой.

Насчет Америки Петя соврал только наполовину. Камуфляжи на обоих и вправду были загляденье. Американские. Даже лейблы не китайские, а родные. Материя легкая, с пропиточкой, зеленая, но не крокодилья, а с пустынной искоркой-печалькой – типа ветераны-ветераны. Друзья купили их по наводке Гитлера в магазине «Охотник» на Большой Садовой в центре Ростова.

– Это идеальная комбинация для охоты на крупного рогатого врага, – пошутил владелец лавки Никон Приземистый, слывший на всю округу спецом по охотничьему и рыбачьему прикиду. – По сезону просто один в один. Под мышками и в паху окошки в сеточку – яйца не преют и комарики не духарятся.

– Хау мач?53 – спросил Петя.

– Двести, – хихикнул Никон. – Сач мач54, ребятки.

– Рублей? – попытался скрыть удивление Паша.

– Золотых, – засмеялся Никон. – Как в стране дураков.

– Щас позырю, остались ли золотые, – Петя вытащил из кармана ТТ и бережно положил его на конторку. – По ходу, не найду.

– Ребята, все нормально, – потускнел и попятился Никон. – Мы же вчера переоценку сделали. Сто пятьдесят.

– Тебе налоговую сейчас организовать или через полчаса? – Паша полез в карман.

– Я все понял, мужики, вы охотники-профессионалы. Профессионалам скидка – пятьдесят процентов. То есть сто.

– За оба? – Петя, который в юности занимался боксом, понял, что соперник в нокдауне и можно добивать.

– Ребята, честно, если я продам оба вместе слитно за сто, я наварю всего двадцать. Это прямой путь к разорению.

– Мы пошутили, все нормально, – успокоил его Петя и отсчитал сто пятьдесят долларов: две мятые засаленные бумажки по пятьдесят, две по двадцать и десятку.

Никон хотел было посмотреть одну купюру на свет, но решил подождать, пока «охотники» не выйдут из магазина.

У поворота на Успенку колонна остановилась. Майор Гарифуллин по рации всем передал: «Земля», – вышел из своего «Тигра», подошел к БМП номер 231 и знаками показал прикомандированным сойти с брони.

Друзья, пошатываясь, слезли на землю и начали выбивать друг из друга пыль, толстый слой которой покрывал их с ног до головы.

– Все, мужики, дальше сами! – успел крикнуть Гарифуллин, прежде чем его оторванная голова сбила Пашу с ног.

Тот упал на спину, увлекая за собой друга.

Кругом все взрывалось и горело. Самая мощная современная система залпового огня «Смерч» работала по наводке Дронова аж от самого Мариуполя. Внутри танка метрах в тридцати БК сдетонировал с такой силой, что гигантской силы столб огня вырвал и подбросил башню, как игрушечную. Она с лязгом и скрежетом грохнулась на БМП, на броне которого еще минуту назад мирно пылились Петя с Пашей и приставучий ефрейтор с товарищами. Десантников, которые оставались на броне, держась за рамы, и след простыл – словно испарились. БМП охватило пламя. Наконец, что-то взорвалось внутри и у бронемашины. Башня танка съехала с ее брони, как крышка с гигантской кастрюли, перевернулась и накрыла обезглавленное тело Гарифуллина.

Обстрел прекратился так же неожиданно, как и начался. Остановившаяся колонна еще взрывалась и горела, а Петя с Пашей коротким перебежками, падая при каждом взрыве и вновь понимаясь, передвигались в сторону какого-то одноэтажного строения на левой стороне дороги, напоминавшего коровник. До Успенки оставалось чуть больше километра.