Рейс

Есть, правда, еще один вариант. И, похоже, последний. На шарап. Когда в конце, после всего, он поднимается и идет на выход. Два года назад он уходил в кулису. Год назад сходил со сцены вниз по ступенькам и через левый выход. Оба раза все журналисты в первых рядах бросались к нему, окружали вперемешку с охраной. Оба раза самый хаотичный, самый мутный момент. С одной стороны – шанс. С другой – не факт, что окажешься в первом кольце окружения. Не факт, что так будет и в этот раз. Хотя оба последних раза он неизменно останавливался и отвечал на пару вопросов, например про освобождение олигарха Сосновского. Всю пресс-конференцию молчал, а тут, бац, и выдал главную новость. Значит, готовился. И охранники толпу не разгоняли, хоть и активно контролировали. Все равно рассчитывать на гол на последней минуте как-то…

Нет, нет, нет. Все варианты, кроме одного, в лучшем случае, очень, очень на тоненького. Если будет хоть какой-то шанс, то только один. Упустить его нельзя. Короче, нужно занимать место напротив сцены. Как минимум во втором ряду. Других вариантов нет. О них нужно забыть.

«Ах да, есть еще один, – улыбнулся сам себе Алехин, – всегда и в любом ряду можно успешно застрелиться из принесенного тобой же «пээма». На глазах у всех. Его ты этим точно не убьешь, но праздник, да, испортишь.

Значит, надо «покупать» билеты в первый ряд. Но как? Как? Как попасть в первый ряд на шоу, где все билеты проданы? Это главный вопрос. По какой системе рассаживают гостей? Кто?

Тут Алехин вдруг осознал, что думает совсем не как опер Бульдог, а как профессиональный бандит, как наемный убийца, и к месту вспомнил, как их в свое время даже учили, как вживаться в образ преступника, учили думать, как злодей.

«Для оборотня в погонах – это, оказывается, раз плюнуть», – снова улыбнулся Алехин.

Книжник не улыбался. Он словно слышал сквозь невидимые наушники каждое слово из внутреннего монолога Сережи. Ходил по залу молча, почесывая щетину на подбородке.

– Сережа, давай не будем затевать здесь еще одну панельную дискуссию, а поедем-ка ко мне, кино посмотрим, – сказал, наконец, Книжник, и они, проверив наличие ствола в бачке, отправились в Барвиху.

Идея заложить ПМ в бачок принадлежала Книжнику, вору начитанному и с воображением. Он не скрывал, что убийство продажного копа Майклом Корлеоне было одним из его самых любимых эпизодов в «самом лучшем романе всех времен и народов». Сергей, воспринявший идею с самого начала без особого энтузиазма, после осмотра зала окончательно убедился, что из этой затеи ничего путного не выйдет. Шансов занять середину первого ряда – один из тысячи. Не ночевать же в первом ряду, чтобы забить место, пошутил он.

Книжник ответил цитатой от своего любимого писателя:

– Все первый ряд занять хотят,

И всех почет влечет.

Но кто б хотел в тугой петле

Взойти на эшафот,

Чтоб из-под локтя палача

Взглянуть на небосвод?

– Сами написали, Евгений Тимофеич? – спросил еще более удрученный Алехин.

– Нет. Это Оскар Уайльд. «Баллада Редингской тюрьмы». Перевод Нины Воронель. Этот перевод лучше, чем переводы Бальмонта и Брюсова, вместе взятые. Честно, по-английски не читаю, но не удивлюсь, если перевод будет даже лучше оригинала.

– Это вы к чему, Евгений Тимофеич?

– А к тому дорогой мой, что главный герой этого произведения бабу свою убил и сел в тюрьму, где его повесили.

– О’кей, я услышал. Как это нам поможет?

– А так, что он бабу свою когда угодно мог убить и в любой позе. И ему это легче легкого было. Но следы он толком не замел и загремел.

– Его казнили?

– Да, в самом конце. Самая длинная поэма, что я в своей жизни читал. Даже «Песнь о Гайавате», по-моему, короче.

– Мы так и будем весь вечер литературу обсуждать?

– Нет, Сережа. Мы еще раз посмотрим любимый фильм. В двух сериях.

– Мы ж уже два раз смотрели, нет?

– Давай еще разок. Бог любит троицу.

– О’кей, как скажете, Евгений Тимофеич.

И далее до полночного часа они смотрели кино. С сайта Kremlin.ru.

Просмотрели в третий раз обе предыдущие ежегодные пресс-конференции Пухова в ЦМТ. Книжник за Алехина сделал домашнюю работу. Им не пришлось пересматривать каждое представление от начала до конца. Книжник перегонял запись по заранее отмеченным им местам, возвращаясь вновь и вновь к ключевым сценам. Уложились вместе с обсуждением в пять часов.

– Итак, подведем главный итог дня, Сережа, – Книжник щедро разлил виски в бокалы. – Укладку нужно производить только из первого ряда. А еще точнее, из его середины. Там всего шесть убойных мест. От этого бизнес-класса до стола на сцене, за которым сидит объект и его пресс-секретарь, полтора, максимум два метра. Ближайшие охранники – на сцене, в семи метрах. В зале – еще дальше, к тому же им придется вставать с кресел. А это потеря секунды, а то и двух. Низкого старта нет ни у кого, кроме твоей пули.

– Все верно. Вы прям мои мысли читаете. Есть один глупый вопрос, если разрешите. Как я попадаю в первый ряд?