Рейс через Атлантику

Джима прошиб холодный пот. В другой раз он решил бы, что его приятель просто свихнулся, но было в его словах что-то, что ощущал и он сам. И чужие мысли в голове, и тревожные тени в углах каюты, и безумный взгляд камбузника. Боцман вдруг встал, прошёлся до иллюминатора, пнул попавшую под ногу пустую бутылку.

– Я думаю, нам надо отвлечься, – предложил Джеймс, выгребая из-под груды мусора колоду карт. – Партию в покер? Пока не начался шторм.

– Шторм? – Грег обернулся и приподнял брови. – А разве он не прошёл?

Джим рассказал ему о своей встрече с капитаном и грозовой туче.

– Что-то будет, – покачал головой Грегори. – Помяни моё слово… Ах, тысяча тухлых моллюсков, ну его! Сдавай карты!

Глава 6

Джеймс знал цену силе. И он с трепетным ужасом преклонялся перед чудовищной мощью, обрушившейся на «Феррис». Всё скрипело, трещало и ходило ходуном. Джима кидало от стены к стене, что он не успел убрать в ящики или надёжно закрепить, летало вместе с ним. Несколько раз корабль сильно кренился, в такие мгновения Джим думал, что теперь уж они непременно пойдут ко дну. Порой Джиму казалось, что «Феррис» – живое существо, которое отчаянно борется за свою жизнь и не желает тонуть. А в его брюхе сидят крошечные человечки, такие жалкие и беспомощные по сравнению с захватившей их стихией.

Джим не представлял, сколько времени прошло с начала шторма, но по его ощущениям природная вакханалия продолжалась всю ночь. К утру, когда стихли последние громовые раскаты, и волны перестали швырять «Феррис» словно щепку, Джеймс совершенно обессилел. Качка, рёв и грохот вымотали его, и сейчас хотелось только одного – поспать. В каюту постучали, и голос за дверью громко объявил, что капитан срочно созывает всех пассажиров в кают-компанию.

В коридоре Джим столкнулся с осунувшимся и всклокоченным Грегом. Они проследовали вместе с остальными к месту сбора, ни проронив по дороге ни слова. В кают-компании собралось уже прилично народу: тут были и знакомые – завсегдатаи бара, любители прогулок по палубе, но других Джим узнавал с трудом – в основном обитатели «люксов» и пассажиры, плохо переносившие плавание. Такие предпочитали всё время проводить в каюте. Пришедших переписывали поимённо, сверяли с журналами.

Милен он заметил сразу же – она была бледна, обнимала себя; лишённые косметики губы – когда Милен нервно поджимала их – превращались в тонкую розовую полоску, что в сочетании с её носом выглядело отталкивающе. Пассажиры прибывали, кают-компания уже не вмещала всех, кто-то остался стоять в проходах и возле двери. Оживление возле бара сменилось тихим ропотом собравшихся людей. В кают-компании появился капитан. «Леди и джентльмены! – зазвучал его громкий голос. – Нам посчастливилось пережить один из самых сильных штормов! И судя по всему, мы легко отделались. Синяки, ссадины и разбитую посуду я в расчёт не беру. По этому поводу сегодня в обед всем будут розданы бутылки отличного виски из личных капитанских запасов… – его слова потонули в одобрительном гуле и аплодисментах, капитан продолжил, дождавшись тишины: – А вечером наш шеф-повар угостит всех порцией мясного!»

Обладатель шикарных усов, примятого поварского колпака и сероватого с потёками передника, стоял рядом. Шеф-повар улыбнулся. Это была странная улыбка обречённого, вымученная, вынужденная, словно жест вежливости перед тем, как взойти на эшафот. Однако никто не обращал на это внимания, кажется, собравшиеся пребывали в лёгкой эйфории. Джеймс вздрогнул. Этот блеск в глазах он уже видел. Итальянец заметил взгляд Джима, нахмурился и поспешно скрылся за дверью камбуза.

До полудня Джим спал как убитый. Поднявшись к обеду в кают-компанию, он получил обещанную бутылку от капитана, и хотя зверский аппетит не могли унять пара сэндвичей, тревоги и дурные мысли, наконец, стали покидать его. Он вальяжно развалился на стуле и прикрыл глаза. Чертовски хорошо!

– Вижу, ты один? – раздался знакомый бархатистый голос, принадлежавший без сомнения Милен. – Я присяду.

Джеймс выпрямился, насторожился. Перед ним снова предстала та самая, прятавшаяся за ширмой, хотя теперь Милен выглядела не так шикарно.

– У тебя в списке кончились достойные джентльмены, которые могут угостить тебя какой-нибудь изысканной ерундой?

– Ах, ты про вчерашнюю встречу, – Милен пожала плечами, – это была всего лишь приятная беседа. Он сам пригласил меня, с моей стороны было бы невежливо отказывать. Между нами ничего не было, уверяю тебя.

Она оправдывалась! Джим не мог поверить своим ушам.

– Очень рад, – буркнул он, не найдя, что ответить.

– Продолжим беседу у меня? Не могу, когда на меня пялятся.

Ха! Джеймс с трудом подавил смешок, изобразив подобие учтивой улыбки. Интересно, что будет дальше? Осторожность уступило место любопытству.

– Пойдём, – он коротко кивнул, поднимаясь.

Обстановка в её каюте изменилась: стол был пуст, отсутствовало трюмо, и кровать располагалась теперь у противоположной стенки. Они уселись на стулья возле окна.