Рейс налево

– Нет, – призналась им Верочка, – не все в порядке. Марс атакует! Моего жениха уже забрали.

– Ничего страшного, – подтвердила стюардесса, – его забрали для выяснения личности. Он обязательно прилетит следующим рейсом. Как только мы приземлимся, у вас будет возможность с ним связаться. – Она подняла глаза к обшивке потолка и, тяжело вздохнув, предложила Верочке успокоительного.

Сопротивляться неземным силам было бесполезно, Верочка взяла из ее рук стаканчик с водой и запила круглую таблетку. После этого она немного поворочалась, пожаловалась вслух на свою судьбу и злых марсиан и провалилась в глубокий сон.

Кудрин метался по залу аэропорта, пытаясь обменять билеты на следующий рейс. Верочка улетела одна! Мало того, она даже не стала с ним говорить по телефону! (Он совершенно забыл, что мобильная связь на борту самолета запрещена.) Верочка ему этого никогда не простит, а ведь это было их почти что свадебное путешествие. Он в который раз набирал ее номер, но ровный, без единой эмоции, металлический голос повторял, что абонент находится вне зоны доступа. Да, у него к ней больше не будет доступа! Верочка его полностью ограничит! И это после того, как они помирились и решили строить совместное будущее?!

– Нечего было попадаться мне на глаза, – мрачно заметила Липа, бегающая вместе с ним потому, что чувствовала свою долю вины во всем произошедшем. – Люди! Люди! Пропустите его без очереди! От него улетела невеста! Он хочет ее догнать!

– А вы-то ему кем приходитесь? – загадочно, с намеком на что-то большее, поинтересовался тип, находящийся ближе всех к кассе.

– Кем? – недоуменно повторила Липа. – Никем, я просто так.

– Ага! – обрадовался тип. – Раз вы за него заступаетесь, так это с вами он шуры-муры устраивал! Правильно она сделала, что улетела одна!

– Ах, какой плут, – заявила дама в норковом манто, – наш пострел везде успел!

– Нечего лезть поперек батьки в Египет, – ворчливо сказал еще один мужик и отодвинул торсом Кудрина в конец очереди.

Тот развернулся, матюгнулся, извинился и побежал к выходу. Липа пожала плечами.

Глава 11 Того и гляди, пойдут разговоры о его нетрадиционной ориентации

Серафима Павловна чувствовала, что с сыном творится что-то неладное. Вчера собирался, паковал чемодан, был радостен и оптимистично настроен, бравировал своей самостоятельностью и делиться с матерью не хотел. Ни тем, куда летит, ни тем, с кем собирается в отпуск. То, что сын взял на работе двухнедельный отпуск, она узнала совершенно случайно. Тамара Сергеевна раздобыла такие ценные сведения и позвонила Серафиме Павловне для того, чтобы удостовериться в них. А что она могла ей сказать?! Что собственный сын мать в грош не ставит, со своими профурсетками не знакомит, что, не приведи господь, на одной из них он решил жениться?! Ясное дело, она сказала, что сын устал от постоянных нагрузок и решил съездить… Куда бы он поехал? Ага, туда, куда ездят зимой все русские люди. Нет, не в Куршавель! Нормальные русские люди ездят зимой в Египет. И чего их только туда тянет?!

Небось отрицательная энергетика пирамид притягивает положительных мальчиков, вырвавшихся из-под маминой опеки. Безусловно, этому мальчику уже далеко за тридцать, но ведет он себя как неблагоразумный ребенок. С кем он решил ехать?! С кем?! Не с Виктором! Тот звонил Серафиме Павловне и интересовался, куда подевался Максим.

Серафима Павловна возилась на кухне сына, разогревая приготовленные накануне блинчики с творогом, и прислушивалась к возне, которая раздавалась в его спальне. Максим разбирал чемодан. Поездка сорвалась, от этого его настроение было просто мерзопакостным. Мать старалась изо всех сил воспользоваться этой ситуацией. Ну, естественно же, не в корыстных целях, а только ради его же блага.

– Тамарочка, – прошептала она в трубку, – готовь сегодня Симочку. Пусть она приедет ко мне вечером с пирожками. Какая Красная Шапочка? Ты о чем? Ладно, не умеет печь пирожки, пусть привезет что-нибудь другое. Покупной тортик? Она у тебя что, совсем ничего не умеет? Да и ладно. В наше время женщине готовка ни к чему. Прокормлю обоих, лишь бы судьба у сына сложилась.

В спальне что-то с треском упало на пол и разбилось. Очевидно, судьба явно не складывалась.

– И не тяни резину, потом поздно будет, – поторопила Серафима Павловна приятельницу. – Или сегодня, как я чувствую, или никогда! Максимушка, сынок, не греми, у меня давление повышенное. Сердце что-то щемит…

– Щемит? – Кудрин выглянул из-за двери спальни. – Правда щемит?!

– Щемит, – кивнула мать, – тянет и колет одновременно. Материнское сердце не обманешь, оно что-то чувствует. Что у тебя случилось, сынок?

– Случилось? – Сын наморщил лоб и прошел в комнату. – Ровным счетом ничего, мама. – Он сел на стул перед телевизором и уставился на экран. Там в который раз Евгений Лукашин возвращался из новогоднего Питера в столицу в гордом одиночестве. – Глупости все это, – Максим махнул рукой. – Разве мы с тобой плохо жили?!