Рейс туда и обратно

Вот и все. Слышно было, как громыхала лебедка, опускающая трап, звенели цепи, как сам трап ударялся и скребся по борту судна. «Плавнее, Валька, Не рви лебедку! — командовал боцман. — Одерживай шлюпку, усатый, одерживай!» Рукопожатия, последние слова, отчаянное лицо Виктории, смех Жоры, ему отчего-то было ужасно смешно; уверения, что, конечно же, они люди, а не корабли, расходящиеся в океане, что встретятся еще, обязательно встретятся. И рокот мотора отваливающей от борта танкера бразильской шлюпки, мощный глас боцмана: «Прощай, Федюня!» Три гудка «Пассата», три «Сан-Себастьяна».

Да, вот и все. Русов закурил, взглянул на часы, шла уже его вахта. Расписавшись в вахтенном журнале, сидел в штурманской Волошин, вид у старого штурмана был усталый и грустный. Жора сидел рядом с ним, качал ногой, глядел в иллюминатор на удаляющийся «Сан-Себастьян», застегивал и расстегивал верхние пуговицы рубашки. Хмурясь, мерил шагами рубку капитан. В углу ее тяжко вздыхал боцман, Серегин подменил на руле Шурика Мухина, но тот не уходил, протирал чистой ветошью рулевую машину. «А Алексанов что тут делает?» — подумал Русов. И вообще, в чем дело? Полная рубка народу. Механики, матросы, да вот и кок появился, вжал под пристальным взглядом Русова голову в плечи, шмыгнул за спину боцмана, выглянул из-за его плеча.

— Товарищи, в чем дело? — опередив Русова, спросил Горин.

— Ждем, — кашлянув в кулак, сказал Алексанов.

— Чего ждем? Кого? — Горин удивленно осмотрелся, глянул в окно ходовой рубки, повернулся к Русову: — В чем дело?..

Русов не успел ответить. Из нижних помещений судна донесся и, кажется, прокатился по всему танкеру пронзительный крик, от которого у Русова мурашки побежали по спине. Капитан застыл на месте, потер виски ладонями, кивнул: ах, да... Сел на откидной стульчик, скрестил на груди руки.

Резко зазвонил телефон, все вздрогнули, колыхнулись, уставились на трубку, которую Русов вырвал из рычагов.

— Коля! Как там дела?! — прокричал, перекрывая гул двигателя, стармех. — Все в порядке?

— Да уже с полчаса как пересадили их на «Сан-Себастьян».

— Да я не о том! Как у Танюхи?

— Ждем. Сообщу, когда...

Еще кто-то из моряков пришел в рубку. Капитан опять заходил по ней. Покашливал Алексанов, что-то сердито шептал ему Серегин. Кот Тимоха появился. Мурлыкая, обошел всю рубку, поторкался каждому в ноги, а потом устроился у ног своего хозяина.

Вновь резкий звонок телефона всколыхнул рубку.

— Коля, все в порядке, — услышал Русов голос Гаванева. — Мальчик. Юриком наречен Татьяной. Она чувствует себя хорошо.

— Моряк родился! — громко сказал Русов. — Все в порядке.

— Поздравляем! — рявкнул на всю рубку боцман. — Молодец, Танюха.

Шум, смех, толчея. Русов передал Татьяне через доктора поздравление от всех и направился в штурманскую рубку. И матросы, механики двинулись следом. Он склонился над штурманским столом, положил журнал на курсовую карту. Записал: «Борт танкера «Пассат», 16 час. 56 мин., шестнадцать градусов восемь минут северной широты и двадцать два градуса пятьдесят шесть минут западной долготы. У пассажирки Татьяны Викторовны Коньковой родился ребенок мужского пола... — Он опять задумался, оглядел моряков. Пока он писал, все сгрудились, нависли над ним, заглядывая, как ручка бегала по серой, шероховатой странице журнала. Русов взглянул в лицо боцмана, кока, Шурика Мухина и вдруг подумал о том, что не пустые это слова: экипаж — одна морская семья, нет, не пустые, но не каждую минуту чувствуешь это, но это есть, и это прекрасно. И опять склонился над журналом: — По желанию матери мальчик назван Юрием. Мать чувствует себя хорошо».

...За десять минут до конца вахты пришел Жора. Русов взглянул в его лицо и удивился. Жора осунулся, под глазами расплылись тени, он будто постарел за какие-то несколько часов, посуровел лицом.

— Все в порядке, Николай Владимирович, — усмехнулся Куликов. Он достал из кармана куртки трубку капитана «Принцессы Атлантики», закурил. Отвернулся к окну: — Не та! Рано мне еще в семейное стойло, — будто и прежним, веселым, но дрогнувшим голосом проговорил Жора.

ВСЕ ВОЗВРАЩАЕТСЯ НА КРУГИ СВОЯ