Рейс в одну сторону (СИ)

  Через десять минут прогноз Трясогузова подтвердился до мелочей. Пришел отряд автоматчиков. В них полетели пустые бутылки, куски грязи, камни (где они только их набрали?) и те самые доски, из которых были сложены баррикады. Автоматчики отошли на двадцать шагов назад и дали предупредительную очередь в воздух. На баррикадах воцарилось временное затишье: рабочие легли за железными бочками, полагая, что их сейчас будут расстреливать в упор. От солдат отделился человек, похожий на офицера, и что-то крикнул в матюгальник. В его сторону тут же полетел ошметок грязи, приземлившийся около его начищенных сапог: Трясогузов помнил, как несколько секунд назад, блеснули на солнце носки этих сапог, когда офицер только начал отходить от солдатского отряда. Офицер посмотрел на кусок грязи и опять что-то сказал в матюгальник. Рупор, при последних его словах, немного подрагивал, о чем говорили скачущие солнечные искорки на железном раструбе.

  - Да, волнуется, вояка, - сказал тихо Трясогузов. - Ну, ничего, поволнуется и пойдет потом к себе в казарму, запивать эдакое горе водкой.

  Прошло минут пять. Рабочие, сидевшие за баррикадами, что-то горячо обсуждали, а потом встали и начали их разбирать - восстание провалилось.

  - Жалко, блин! - в сердцах сказал Трясогузов. - Давненько я шоу в прямом эфире не видел.

  - И не увидишь, - ответил ему Малыш, стоявший за спиной толстяка.

  Альфред вздохнул, и, не поворачиваясь, сказал:

  - Если ты, морда, еще раз подкрадешься, ты до ночи не протянешь, понял, ублюдок?

  Тот только тихо рассмеялся.

  - Ты можешь сколько угодно тут брыкаться, но от меня тебя не уйти, свинка, - с этими словами он вновь отошел к толпе сотрудников, которые не собирались расходиться.

  Альфред знал, что рано или поздно их противостояние должно чем-то закончиться, но как это произойдет и произойдет ли вообще...

  Он вздохнул и снова уткнулся в свой монитор, забыв о нерешенных математических задачках, которых осталось еще сорок штук.

  По окончании рабочего дня, Трясогузов, дождавшись сменщика, который был в этой смене третьим, чтобы слежение было круглосуточным, он, попрощавшись с Филимоновым, сказал:

  - Здесь забастовка была, так что будь внимательнее.

  - Понял тебя, Альфред, - ответил тот, не задав больше ни одного вопроса, хотя стоило бы. Филимонов уперся взглядом в монитор, предварительно прощелкав все камеры, выведенные на его компьютере.

  Как только толстяк отъехал от своего рабочего места и поравнялся с тем телефоном, по которому восемь часов назад он звонил Ястребову, на его плечи легли чьи-то руки. Мгновенно сработавшее предчувствие, не обмануло его и в этот раз.

  - Чего тебе надо, выродок? - не оборачиваясь, спросил он.

  - Я же сказал - поговорить, - отозвался Малыш из-за спинки кресла.

  - Не собираюсь я с тобой ни о чем разговаривать.

  - С чего это ты так решил?

  - С того, что я сейчас сообщу охране, что ты не тот, за кого себя выдаешь, и тебя тут же скрутят: ты даже до толчка не успеешь дойти - вон как у тебя голос дрожит, наверное, терпел всю смену.

  Тут Малыш толкнул кресло, отчего Альфреду стало не по себе, потом он вышел перед ним и сказал:

  - Нам надо встретиться в каком-нибудь безлюдном месте и серьезно поговорить: есть важная информация о вашей общей знакомой?

  - О какой знакомой? - спросил Альфред, вдруг напрягшись: снова предчувствие что-то ему говорило, но он не мог понять, что именно.

  - Помнишь, повариха ваша пропала?

  Альфред уставился на него, не веря своим ушам.

  - А ты откуда знаешь: ты же пропал с того корабля - мы уж думали, тебя акулы сожрали?

  Малыш усмехнулся:

  - Ну, нет, приятель, меня не так-то просто сожрать, тем более, каким-то там акулам. Мне удалось скрыться в таком месте, о котором знают только несколько человек, вот они-то меня и прикрывали.

  - Ну, тогда вам всем крышка, понял? - сказал Трясогузов.

  Малыш кивнул.

  - Вижу, ты не понимаешь, что творится на всем архипелаге.

  Альфреду надоели эти загадки и он, хотел было проехать вперед, но Малыш выставил вперед ногу и носком дорого ботика уперся в подножку кресла.

  - С дороги, урод! - сказал Трясогузов, - я сейчас охрану позову.

  - И что дальше - старший-то здесь я! Короче, давай уже не будем валять дурка и назначим место встречи.

  - Нет, - отрезал Трясогузов, - мне не нужен это разговор - пусть полиция со всем разбирается, или администрация.

  Малыш посмотрел в потолок.

  - Да полиции, как и администрации, чихать на всех нас. Ты думаешь, он дадут тебе спокойно работать до конца твоих дней? Нет, конечно же. Они буду ежемесячно трепать тебе нервы, подставляя и обвиняя в том, что ты не делал - это у них распространенная практика устрашения сотрудников, чтобы те были им по гроб жизни обязаны, если их выпускают из-под стражи, например... Там очень много способов превратить человека в раба, пусть он и не сидит на цепях. Ты хочешь такого будущего?

  Альфред молчал - ему и впрямь хотелось узнать правду о Светлане от этого страшного человека, и то, что он говорил, было и впрямь на нее похоже.

  - И ты от меня отстанешь? - спросил Альфред, не надеясь на честный ответ.

  - Клятвы тебя, конечно же не убедят...

  - Естественно, нет!