Рейс задержан. Рейс отменен

— Утром? — Ирина усмехнулась. — Спасибо, но утром кофе я буду пить в отеле города М.

Молодая женщина встала, с сожалением посмотрела на уютное кресло. Как жаль, что самолет вылетает только в 3 утра.

В зале ожидания Ирина встретилась с первым разочарованием. Кресла — неудобные, железные, холодные, с ручками. Невозможно вытянуться или прилечь. Да и сам аэропорт, несмотря на международный статус, не был предназначен для длительного ожидания. Капсул для сна, к которым так привыкли путешественники, или гостиницы, пусть и самой простой, не было.

Ирина осмотрелась в поисках выхода из сложившейся ситуации, но увидела лишь, что люди в ожидании рейсов стелили на пол одежду и укладывались спать. Женщина, привыкшая к комфорту, не представляла себя спящей на полу. Она села, обхватив руками колени. В этой позе Ирина казалась еще более молодой и трогательной. Какое-то время она с любопытством наблюдала за пассажирами, но уже через несколько минут воспоминания детства нахлынули настолько, что невозможно было сопротивляться.

Турецкая колыбельная

Маленькая белокурая девчушка прыгает на кровати. В глазах огоньки, она готова к шкоде, но звучит колыбельная. И вот уже через несколько минут движения успокаиваются, белокурое чудо укладывается на колени к своей бабушке и гладит ее черные без намека на седину волосы до пояса. Глаза бабушки черные, как самая темная ночь, непокорный взгляд вдаль. Руки пахнут не сдобой, а горькими травами и пряностями. Девочка думает, что ни у кого нет такой бабушки. Действительно, ее бабушка не похожа на бабушек в платочках с добрыми глазами, готовых на любые неудобства, лишь бы было хорошо домочадцам. Ее бабушка — черная птица корнями из Персии. Оттуда в Российскую империю мать бабушки сбежала с влюбленным в нее турком. Бабушка — потомок персидского рода, она помнила турецкий и фарси — языки, на которых разговаривали ее отец и мать. Песни пустынь, стихи старейшин, строки из Корана, колыбельные и легенды. Колыбельная из детства.

Иру — вихрь эмоций — могла успокоить только бабушка. Она же лечила ее, маленькую, после тяжелого воспаления легких. Выгнала всех из комнаты, разложила стеклянные бутылочки, травы и мази. Врачей не пускала — читала что-то вполголоса, зажигала травы, втирала мази. Ирочка почти все время спала на руках, уставшая и измученная болезнью, которая никак не проходила, но через неделю бабушка вышла из комнаты и позвала свою дочку — мать Иры:

— Нино, иди, корми свою бурю в пустыне. Больше болеть не будет, хватит и этого.

Нино обняла мать и забрала в свои объятия самое дорогое сокровище — свою девочку. Врач, приглашенный вечером, с уважением расспрашивал, как лечили. Все нюхал, долго пил чай на кухне, узнавал, можно ли ему узнать, что и как давали девочке. Лекарств в СССР было не достать, а домашние лекари ценились на вес золота, но бабушка отмахнулась:

— Нет, это не для вас знания, не для ваших детей. И не просите, загубите, а я виновата буду.

Ирочка, бледная, сидела рядом в кресле, в старой шали, побитой молью, и оттого особенно родной. Она сверкала глазами, еще не могла звонко говорить и бегать, но уже была готова выздороветь. Обводила взглядом сидящих за столом. Врач в белом халате с чайной кружкой, разминающий между пальцами листочек засушенной на зиму полыни; мама, светящаяся оттого, что дочь пошла на поправку, то и дело бросающая на нее взгляды; папа — красавец-танцор ансамбля: гибкий, стройный, горячий, как огонь, сейчас посматривал на тещу с почтением и задумчивой грустью, бабушка — гордая, независимая, сидела с поджатыми губами. Ей надоел этот разговор с врачом, и только хорошее воспитание не дало встать и указать назойливому гостю на дверь. Ира еще раз обвела глазами комнату и уснула.

Глава 3

Будильник, прозвеневший в 2 часа ночи, оборвал сон-воспоминание и обрадовал Ирину надеждой на скорый вылет и продолжение путешествия.

Но у жизни были другие планы.

Ирина подошла к табло и с удивлением обнаружила, что рейс задержали на час.

Неприятно, конечно, но не критично, запас времени до стыковки у нее был. Прошел час. Женщина подошла к стойке регистрации и увидела, что рейс задержан еще на час. Ира начала волноваться. Ее пересадки не были рассчитаны на задержку более 4 часов.

Она подошла к сотруднику аэропорта:

— Доброй ночи, подскажите, какова вероятность того, что самолет вылетит через час?

— Доброй! Мадам, я не владею информацией, но сейчас для вас узнаю, что произошло.

Сотрудник отошел от Ирины, сказал несколько слов в рацию, дождался ответа, кивнул и вернулся к женщине, озабоченно смотревшей не него.

— Мадам, мне нечем вас обрадовать. Самолет задержан по техническим причинам. Вылет на данный момент невозможен. Мой вам совет — приобретите билет на другой рейс.