Рейтар

Должно быть, «Полынь» находилась на марше, поскольку навстречу не попалось ни одного офицера, лишь возле навигаторской мелькнула черная форма. Зато Гарина дважды чуть не сбили с ног спешащие по своим делам старшины из технической обслуги.

Возле кают-компании Юрий остановился, собираясь с мыслями. Собственно, он никогда не был близок с офицерами, в особенности с высшим составом. Разве что во время попытки захвата корвета пиратами, когда враз обесценились чины, и значение имела лишь сторона баррикад. О чем с ним хотят поговорить? Как ему себя вести?

Гарин прочистил горло, коротко постучал костяшкой пальца в твердый пластик переборки и толкнул дверь в сторону.

Офицерская кают-компания была маленькой даже для боевого корабля, с трудом вместила бы в себя десяток человек. Впрочем, на «Полыни» несло службу всего девять офицеров, которые с учетом вахт практически никогда не собирались вместе. Существовала еще кают-компания для мичманов, более просторная и менее обставленная, только ее иначе, чем «Нора», не называли – именно в Нору уползали после вахты злые представители младшего командного состава. Потому, когда говорили «кают-компания», подразумевали именно офицерскую – место отдыха флотских небожителей.

Сейчас центром внимания высших чинов стал Гарин, вытянувшийся на пороге. Они прервали свои беседы, и лишь тихая музыка играла на фоне.

– Рэй-сержант Гарин прибыл, – без излишнего усердия доложил Юрий.

– Вольно, – донесся знакомый голос, ровный и спокойный. – Присаживайтесь.

Этот голос знал каждый на «Полыни» – голос капитана звездолета Кимуры Акиямы. Невысокого роста, жилистый, с коротким «ежиком» седых волос, капитан был тем гвоздем, на котором держалось все на корабле. Он выглядел так, как Юрий и запомнил – подтянутый, с холодными подвижными глазами, в черной флотской форме с серебряными вставками и гвардейской «птичкой» на груди.

Рядом с капитаном, за узким откидным столом, сидел еще один офицер, которого Гарин искренне был рад видеть. Совсем молодой аджай, с еще светлыми пигментными пятнами в форме изогнутых лепестков на лице – второй пилот Боагтар Си Ифмари собственной персоной. Единственный аджай с аугментацией, которого Юрий встречал. Причем, с аугментацией радикальной, сложной – череп дистанта от висков и до затылка был словно сложен из кубиков.

Именно этот молодой офицер вытащил их тогда из передряги в Полости Глизе, взвалив на себя работу погибших товарищей и практически в одиночку управляя сразу несколькими узлами звездолета. Тот надрыв не прошел бесследно – от уголков глаз по всей голове Боагтара тянулись тонкие багровые шрамы, извивающиеся и раздваивающиеся, словно ожог от молнии.

Однако, несмотря на это, Си Ифмари улыбался, словно ребенок, искренне и открыто. Юрий не сдержал ответной улыбки.

По другую сторону стола, сложив в замок длинные пальцы в тонких перчатках, сидела штурман корабля – изящная Кирика Чики, принадлежащая к расе альционов. Из-за стекла ее маски Юрию улыбалось голографическое лицо молодой миловидной девушки, ближе к затылку из-под пластика выбивались ярко-желтые, похожие на пух, волосы. Ходили слухи, что альционы абсолютно слепы, а их истинный голос похож на ультразвук.

Четвертым в кают-компании был шкипер корабля мичман Герберт Биттон, грузный мужчина с максимально серьезным лицом и, к удивлению Гарина, без своих любимых наградных планок и почетных значков. Зато в настолько отглаженных брюках, что об стрелки, казалось, можно нарезать овощи на камбузе. Честно говоря, Юрий считал его погибшим.

– Как себя чувствуете, господин Гарин? – осведомился капитан.

– Спасибо, хорошо, – ответил Юрий, устраиваясь за столом. – Вы очень вовремя появились.

– Удачное совпадение, не более, – Кимура указал рукой на раритетный кофейный аппарат, утопленный в нишу кухонного уголка. – Угоститесь?

Гарин, никогда не пивший натуральный кофе, не смог отказаться.

Капитан установил под эмалированный носик автомата маленькую чашку с изогнутой ручкой, повернул краник.

– Рад видеть вас в хорошем здравии, господин Гарин, – горячо воскликнул Си Ифмари. – Хотел лично выразить вам свою благодарность.

– Благодарность? – удивился Юрий. – За что?

– За вашу самоотверженность в бою у «Глизе-33», – молодой офицер встал и протянул свою узкую ладонь. – Благодаря героическому поступку операторов мобильной команды нам удалось остаться в живых.

Гарин смущенно поднялся, пожал руку аджаю.

– На самом деле…, – начал было он, но рядом поднялась фигура штурмана.

– Спасибо, рэй-сержант, – под певучий голос Кирики в сухую ладонь Юрия легла невесомая ладонь девушки. – Вы и ваши люди действительно большие герои.

– Спасибо, – Гарин почувствовал, как у него запылали щеки. – На самом деле если бы не господин Си Ифмари…

– Господа, – прервал обмен любезностями капитан. – Прошу, присаживайтесь. У нас будет время высказаться.

Он поставил чашку с дымящимся кофе перед Гариным, вернулся на свое место. Сел, расправив плечи.

– Прежде, чем перейдем к делу, думаю, у рэй-сержанта будут вопросы?