Рейтар

Когда мы скакали по улицам Улле, вспомнились беспорядки в Ирбе, которые возникли благодаря нам же. Крики, грязь и кровь на улицах, шайки оборванцев, волокущие награбленное, организованные банды, ищущие добычу, просто ополоумевшие люди, мечущиеся по улицам непонятно зачем.

Неподалеку от Ратушной площади нас встретили Злой с Тесаком, подскакали, Злой крикнул:

– Давай за мной из города, не теряем времени, а то самих за мародеров примут!

И мы, привычно построившись в колонну по два, поскакали за ним следом, на Северный тракт, к Северной заставе, которую всерьез усилили солдатами. До этого здесь только стражники стояли, а теперь целый взвод пехоты расположился.

– Что слышно, служивые? – спросил Злой, протянув какую-то бумагу для проверки.

Бумага была, по всему судя, серьезной, потому что десятник, ее проверявший, даже под козырек взял. И он же сказал:

– Говорят, что валашский заговор в городе. Монофизиты хотели взорвать высокосвященного Берга, да того чудо спасло – как раз перед взрывом остановил коляску, чтобы детишек благословить, тут и рвануло. Охрану побило, людей в толпе – страсть сколько. Теперь народ бунтует, валашцев режут.

– Это я видел, – кивнул Злой, забирая и складывая бумагу. – А вас что в город не ввели? Стражи совсем не видно, они за свою шкуру больше трясутся.

– Команды нет, – пожал плечами десятник. – Да и бес с ним, пусть им дадут как следует, потом уже мы со всеми разберемся.

– Это верно. Удачи, – кивнул Злой, тронув свою лошадь с места в рысь.

А мы поскакали следом.

Северный тракт был забит телегами. Приезжие торговцы старались выбраться из города, чтобы не попасть под погромы и грабежи. Среди их разномастных охранников наш маленький отряд выглядел совершенно незаметно. Пыль, шум, крики, ржание лошадей и мычание быков, но особой паники все же не было. Так, с потоком, мы добрались до поворота на винодельню и вскоре уже разместились за ее крепкими каменными стенами. После чего я выставил посты, мало ли что может случиться.

– А где валашцы? – спросил я у Арио, когда он позвал нас со Злым к себе в комнату.

– Уже ушли, рекой, – он взглядом показал на окно, подразумевая, что где-то там есть река Сильная, по которой они и ушли. – Нечего им здесь отсвечивать.

– А что делать с Дро и Варелом?

Эти двое остались со мной, и Дро как раз уселся в башне за наблюдателя.

– Тут уже ничего не поделаешь, – пожевав задумчиво губами, сказал Арио. – И есть вероятность, что они понадобиться могут. Хоть и очень в этом сомневаюсь.

Я обратил внимание, что губы у него искусаны. Похоже, что боль пока нашего командира не отпустила, но держится.

– И что дальше?

– Дальше ждем гонцов, – ответил он. – Люди знают, кто и что должен делать. Как по твоим делам? – обратился он к Злому.

– Ночью в городе будет кошмар, с утра войдет армия и всем даст по шее. Умные или те, кем командуют, смоются в Босяцкую Долину, остальным придется плохо.

– Не суйтесь пока туда, – чуть подумав, решил Арио. – Достаться может и правым, и виноватым. А вот насчет того, где содержат Пателя… я бы проверил. Сделай.

Злой кивнул.

– Должны разместить в Большой Дыре… это так главная местная тюрьма называется, в народе, – пояснил он для меня. – Она за городскими пределами, и стены там серьезные. Ну и охрана.

– Проверь, убедись, что он там.

– Не думаю, что получится, – усомнился Злой. – Сейчас время такое, что могут просто выстрелить в любого подозрительного, который у стен показался.

– Нам надо быть уверенными.

– Я уверен, Круглый. Его принял взводный Гевальт, а Гевальта высокосвященный чуть ли не лично родил, так что он все понял.

– Хорошо, как скажешь, – вздохнул Арио.

Только сейчас я заметил, насколько он нервничает.

– Долго здесь будем еще? – спросил его я.

Круглый как-то загадочно усмехнулся, а потом неожиданно сказал:

– Пока твой отряд сюда не прибудет. И все остальные.

– Даже так?

– Даже так.

18

Так вышло, что на этом все наши дела и закончились. С винодельни мы больше никуда не выезжали, фактически оставшись на ней охраной. А вот из города к Круглому ехало много людей, просто неожиданно много, привозя заодно и новости.

За первую ночь погромов было убито много валашцев, ведущих дела в Улле. Достаточно для того, чтобы поссориться с самим Валашем навеки. Было сожжено посольство, торговое подворье, а заодно и главный монофизитский храм был ограблен и осквернен, а представляющий монофизитов в Улле высокосвященный Мрак был избит мало что не до смерти.

Утром, с рассветом, в город вошли войска, кавалерия и пехота, взявшиеся беспощадно разгонять мародеров, но дело было уже сделано – Улле отвалился от Валаша. Посол, скрывавшийся всю ночь в выгребной яме, швырнул свои верительные грамоты Городскому Совету и уехал восвояси, пригрозив Улле невиданными карами от своего владетеля.

Чего Круглый и добивался.