Рейтар

– Будете сопровождать важную персону до замка Калле в Южной марке, – объяснял он мне. – Задание деликатное. Ваша задача на самом деле – следить за тем, чтобы охраняемый не сбежал. Или его не отбили. Но выглядеть это должно так, что вы охраняете его от злодеев и вообще сопровождаете для почета. Поняли?

– Примерно, – усмехнулся я. – А почему именно мы?

– Политика. Вы – совсем чужие, и при этом проверенные.

– А спросить о том, кого везем, разрешается? – уточнил я.

– Спросить разрешается, ответить – нет, – развел руками Бирр. – Он сам решит.

– А вероятность нападения?

– Низкая, – сразу ответил он. – Его доставили из Альмары в Лурре для того, чтобы яхтой отправить вверх по течению. И на яхту похожий на него человек сядет. И охрана с ним будет. А вы в форме почтовой стражи, он же едет в почтовой карете. Возницу своего посадите. Да и не станет его никто отбивать, как я думаю. Пока не станет.

– Я понял. А дальше?

– Останетесь в замке, пока вас не сменят. За пределы долины… там наш человек будет, он вам все покажет. И он же вас отпустит после того, как сменят. И вернетесь сюда… точнее – в «Усадьбу», уже в Альмару.

Сейчас же вещи приехавшего человека быстро перегружали в переделанную почтовую карету. Изначально в таких каретах все простенько, и сидят в них тесно, но эту под одного путешественника перестроили. Мягкие сиденья, сундуки для багажа, даже спать можно с комфортом. Сам он стоял неподалеку, глядя куда-то в сторону и покусывая сорванную травинку. Я обратил внимание, что хотя оружия на нем не было, с прочими его вещами в карету загрузили несколько ружейных чехлов из тисненой кожи. Почему-то вспомнилось, что в Южной марке, как говорил Злой, охота хорошая.

Оглядел отряд – вроде бы да, на почтовую стражу похожи. Эмблемы в виде винтовки, перекрещенной с почтовым рожком. И такой же герб на карете. Так со стороны глянешь и вправду решишь, что ценную почту везут. Деньги, например. На деньги, к слову, могут и разбойники напасть, но не думаю, что это случится, потому что денежных карет заранее ждут, разбойников наводят, а на самом деле никто никаких денег не грузил. Так что правильно все «Усадьба» придумала.

Пленник, или кто он был, скрылся в карете, задернул занавеску на окне. Отряд построился, перед каретой и за ней, да кавалькада и тронулась. За воротами я сразу парный дозор вперед выслал и тыловой выделил, тоже двоих. Осторожность лишней никогда не бывает. Проскакали по мощеным улицам купеческого Лурре, затем по одноэтажным его предместьям, после чего оказались на Речном тракте, так и идущем вдоль Сильной. И вскоре лошади несли нас между полей и садов, от хутора к хутору, и никто не обращал на нас особо никакого внимания.

Сам я скакал рядом с каретой, просто потому, что при сопровождении так принято, это я еще по валашской службе помнил. Если везешь кого-то важного, то у него всегда должна быть возможность позвать именно командира сопровождения, это вроде как по чину так полагается. Ну а мне и без разницы. Наш же сопровождаемый, а может, и пленник, был хоть и спокоен, даже безмятежен с виду, но молчалив, за весь путь и пары слов не сказал, наверное.

Ночевали не в гостиницах и не на почтовых станциях с постоялыми дворами, а в лесах, укромно. Сопровождаемый спал в карете, там как в хорошем номере было, ну а мы не привередливые, вокруг биваком становились, распрягши и расседлав лошадей. Сначала поля с лесами вперемешку тянулись, потом просто леса пошли, кедровник все больше, чистый и светлый, а потом он в предгорья пополз, показав, что мы въехали в пределы этой самой Южной марки.

Населено это место было слабо, тут ни земледелие невозможно, ни выпас скота, и даже виноград толком не растет. И в земле ничего ценного нет, разве что хрусталь местами добывают. Но вот места сами удивительной красотой поражали – зеленые горы, изумрудные долины, по которым текут холодные, прозрачные, как горный хрусталь, реки, так что рисские владетели любили в эти места на охоту ездить, потому как зверья здесь было столько, что чуть не спотыкались о него, а многие из владетелей здесь еще и летние дома имели, в которых спасались от равнинного зноя.

На подъезде к замку наш сопровождаемый со мной впервые заговорил. Увидел, как я карту рассматриваю, затем сказал, высунувшись в окно:

– Сотник, мы почти на месте. Дальше по дороге версты две, увидите придорожный алтарь, а там дорога направо – не ошибетесь.

– Спасибо, владетельный господин, – ответил я ему, вспомнив, как обращался Бирр, но тот лишь усмехнулся слегка и откинулся на мягкую спинку дивана, отмахнувшись.