Рейтинг темного божества

— Ну да. Чем сейчас забавляется наша молодежь? Празднует Хеллоуин по клубам, в кино ходит на какую-нибудь пошлую «резню бензопилой» или «дом тысячи трупов». Мне Светлана рассказывала, что Андрей, когда еще он жил дома, постоянно крутил на компьютере «Дитя Розмари», читал «Сад мучений», потом вдруг ни с того ни с сего увлекся каббалой… Я ей говорила — не стоит воспринимать все это всерьез. У них же сейчас в голове такая окрошка. Ну что они смыслят в каббале? Во всей этой постмодернистской философии Апокалипсиса? Им все едино: что каббала, что «Молот ведьм», что какой-нибудь «Изгоняющий дьявола-3», и все притягательно, как магнит. Это же просто юношеское хобби. Сейчас даже первоклассники вон все Гарри Поттером и его школой колдовства повально увлечены. Это период сейчас такой — время безвременья и торжества суеверий.

— У вашего сына на плече была татуировка, — сказал Колосов. — Он не говорил вам, где он ее себе сделал, что она означает?

— Татуировка? — Вера Анатольевна снова нахмурилась. — Да, кажется, была… Я как-то, знаете ли, и внимания не обращала… Юноши любят себя украшать. Татуаж — это сейчас модно. А почему вас интересует его татуировка?

— Меня все связанное с вашим сыном интересует. Такие имена, как Валерий Федай и Кирилл Кублин, вам знакомы?

— Валерий… Вроде был у него приятель с таким именем. А вот о втором я не слышала.

— Наркотики ваш сын не принимал?

— Да что вы! Никогда. Он же был спортсмен, фанатик спорта, и если бы не эти проклятые травмы…

— Ясно. А вот на аэродроме Южный в Быкове что они с Грачевским делали? Они ведь ездили на аэродром? Грачевский вроде, говорят, даже там работал.

— Возможно. Ему надо же было чем-то зарабатывать, пока он в такой жестокой конфронтации был со своими домашними. А в Быково, кстати говоря, Сашу возил мой муж.

— Ваш муж? — Колосов удивился.

— Ну да. Это было еще до того, как Саша разбился на соревнованиях, до травмы и операции. Мы были еще не женаты тогда, и мой муж за мной ухаживал — очень красиво, настойчиво. Он сам увлекался в то время авиаспортом, учился пилотировать самолет. Ну и возил нас с собой. Это с его подачи Саша тоже увлекся спортивной авиацией. Муж познакомил его с хорошим инструктором, с которым сам занимался. Ну, потом, конечно, было не до полетов — Саша почти на год загремел в ЦИТО. Но после больницы, когда с горными лыжами все для него навсегда было кончено, он… Он искал для себя какую-то замену. Они иногда ездили на аэродром. И не только в Быково.

— Я могу переговорить с вашим мужем? — спросил Колосов.

Разговор с этим новым свидетелем затянулся на добрых два часа, однако ничем существенным не порадовал. Отчим Иванникова, в ранней молодости, оказывается, дважды судимый за уличный грабеж и драку, всем своим видом каждую секунду беседы показывал, что, несмотря на свалившееся на его голову несчастье — смерть пасынка, — с милицией, а тем более с уголовным розыском никаких там свидетельски-следственных антимоний разводить не собирается. На его помощь и содействие органы могут даже и не рассчитывать.

Пришлось снова вернуться к безутешной Вере Анатольевне. Она зашла в кабинет, нервно разговаривая по мобильному с няней оставленной дома дочки. Колосов не стал ее прерывать. Ждал. Тут позвонили из дежурной части — с квартиры Иванникова вернулся оперативный десант. В однокомнатной квартире был проведен обыск, однако ничего представляющего оперативный интерес, кроме изъятого компьютера и мобильного телефона, принадлежащего Иванникову, он не дал.

— Бардак там у них полный на хате, — докладывал Колосову старший группы. — Дверь вскрывать пришлось. На оба замка была заперта. Судя по всему, жили они там вдвоем. В холодильнике продукты остались, в шкафу — шмотки. То есть возвращаться туда из сауны своей они в тот вечер явно собирались. И никаких там намеков на предсмертные записки… Видак там у них. спортивные тренажеры, кассет, дисков DVD навалом — кино пацаны крутое любили. Ну, и книжицы разные почитывали. Экстремистской литературы я там не нашел, а вот по сатанизму пара-тройка книжонок есть.