Рейвенор Отступник

– Я кое-что чувствую, – мягко произнес Куллин, наклоняясь и заглядывая ей в глаза. Он приблизился настолько, что она уловила запах его пота, свежее дыхание и аромат лосьона для волос. Глаза Орфео казались доброжелательными, обеспокоенными ее состоянием. – Я вижу это в тебе... что-то...

– Ничего там нет.

Он наклонился еще ближе, так, что кончики их носов практически соприкоснулись.

– Я долгие годы учился понимать языки тела, лица и глаз. И преуспел в этом куда больше, чем Сайскинд. Он не заметил – заметил я. Что-то таится в твоей голове.

– Прошу... Я клянусь, что больше ничего не скрываю.

Распрямившись, он уверенным жестом закрепил на ее голове прибор кинебрахов, опустив цветные линзы на ее глаза и осторожно поднастроив их. Железный обруч казался короной варваров, возложенной на ее рыжие волосы. Орфео застегнул удерживающие ремешки под ее подбородком. Завершив эти приготовления, он отошел назад и посмотрел на нее.

– Расслабься, – сказал Куллин. – Он сделает все сам.

Какое-то время ничего не происходило. Кара неподвижно сидела на стуле, приготовившись к худшему. Затем ее голова начала слегка подергиваться раз в несколько секунд, а лицо морщиться, словно Каре досаждало какое-то насекомое, кружащее вокруг.

– Кара?

Она что-то пробормотала. Подергивания стали более отчетливыми. Тело женщины непроизвольно вздрагивало, словно у слепца, измученного незнакомыми звуками.

– Пусть... пусть это прекратится, – дрожащим голосом произнесла она.

– Только когда мы закончим, – сказал Куллин, опуская ладонь на ее левое плечо, чтобы заставить сидеть спокойно. – Смотри прямо перед собой. Хватит метаться.

– Нет...

– Прошу тебя.

По ее телу пробежала судорога, настолько мощная, что казалось, будто у Кары начинается тяжелый эпилептический припадок.

– Ой! – закричала она. – Ой! Трон! Император!

– Что ты видишь? – спросил Куллин.

Натянув цепи, она захрипела, практически задыхаясь, словно ее душила рвота.

– Скажи мне! – настаивал он.

– Я помню! Помню! – взвизгнула Кара. – Карл!

И тут она зашлась в крике.

Сайскинд праздновал на южной террасе Эльмингарда. Здесь собрались все люди Куллина, которые не находились на дежурстве этой ночью. Всего присутствовало примерно двадцать пять человек: наемники, ученые и инженеры, а также несколько человек из числа прислуги. Ужинали они в комнате, выходившей на террасу, куда выбредали, держа в руках бокалы, чтобы насладиться видом медленно надвигающейся грозы, уже рокочущей над ночными скалами.

Очень скоро станет слишком сыро и неуютно, чтобы оставаться снаружи, но пока упало всего несколько крупных капель дождя, доброшенных усиливающимся ветром. Собутыльники собирались группками возле трепещущих факелов, восхищаясь световым шоу, устроенным грозой. Яркие бело-синие молнии вспыхивали над горным хребтом, оставляя росчерки в тяжелом ночном небе. Сплошная простыня электрических разрядов, туманным сиянием подсвечивающая клубящуюся стену туч.

Сайскинд уже успел набраться и теперь громогласно потчевал кого-то из прислуги повестью о гибели Рейвенора. Уорна, сжав бутылку амасека в руке, уединился на краю террасы, устремив взгляд в непроглядную тьму, опустившуюся на поля.

Рядом нарисовался Молох, вырядившийся в черное с головы до ног так, что только лицо и ладони оставались открытыми. Во мраке очертания его тела становились неявными и расплывались, делая Зигмунда похожим на призрака.

– Выдающаяся ночь, – пророкотал Уорна, словно его устами заговорил гром.

Молох чуть заметно кивнул.

– За достижения, – добавил Люциус, отхлебывая из бутылки.

Он протянул выпивку Молоху, но тот покачал головой. Уорна пожал плечами и произнес:

– Я знаю, вы ждали этого много лет. Ваш враг уничтожен.

– Да, – сказал Зигмунд.

– Разве вы не должны радоваться, сэр? – спросил Уорна.

– Я пытаюсь насладиться триумфом, – тихо произнес Молох. – И, конечно же, я благодарен и тебе, и капитану за безукоризненную службу. Рейвенор, как ты уже заметил, преследовал меня столько лет, что я уже сбился со счету. Я желал ему смерти, я мечтал об этом. А теперь, когда все осуществилось, мои ощущения может передать разве что понятие «пусто». Так часто бывает, когда происходит что-то, чего очень долго ждешь. Когда вспоминаешь про затраченные усилия и принесенные жертвы...

– Да знаю! – прорычал Уорна. – Когда преследуешь мишень несколько месяцев, а то и лет и когда наконец наносишь последний удар, вдруг ощущаешь пустоту в душе. Но позвольте предположить, что сейчас дело не только в этом?

Молох посмотрел на охотника за головами, и губы его изогнула кривая улыбка.

– Люциус, ты меня удивляешь. При всей брутальности своего поведения ты, оказывается, обладаешь чуткой душой. Да, дело не только в этом.

Зигмунд отвел взгляд в сторону, когда над пиками прошипела особо яростная молния. Казалось, что больше он ничего не скажет. Но потом Молох снова повернулся к Уорне.