Рейз

— Он понятия не имел с кем трахался, не так ли? Недаром они называют меня «Мясником».

Я хотела кричать, умолять и помешать ему уйти, но не могла двигаться, у меня едва получалось плакать.

— Когда я вернусь после боя, со свежей кровью на руках, мы поедем в Лас-Вегас, и ты выйдешь замуж, мышка, раз и навсегда. Мне надоело ждать.

После этих слов Алик ушел, заперев меня в этой комнатке.

Все, что я могла, — это плакать и лежать неподвижно, пока меня не сразил тяжелый сон.

20 глава

Рейз

— У тебя есть все для этого, Рейз, — убеждал Виктор, пока я разогревал мышцы, подпрыгивая вверх, до боя оставалось всего несколько минут. Я тренировался весь день. Выбросил все из своей головы, кроме одного — убить Дурова.

Я слышал рев толпы, и доносившиеся до меня звуки были намного громче, чем в предыдущие ночи. Это был финал, заключительный бой насмерть, чемпионат Подземелья.

Рейз против Мясника.

— Он сильный и опытный, но и ты тоже. У него скорость и мастерство, но ты превосходишь его. Он не знает себе равных во владении кинжалом, но ты — непревзойденный во владении кастетами с шипами. Он безумный, но Рейз, — Виктор встал передо мной, в то время как я подпрыгивал и наносил удары по груше. Он протянул руку, удерживая сумку, и заставил меня посмотреть. — Но ты здесь для мести. Ничто не сравнится с этим в качестве мотивации.

Я хмыкнул, соглашаясь, его слова разжигали мои мышцы. Единственное, что могло сделать это еще лучше, была Киса. Она говорила, что собирается прийти и увидеться со мной перед боем, но до сих пор не появилась.

— Киса? — спросил я у Виктора, нанося удары кулаками по поверхности груши.

Виктор пожал плечами и покачал головой.

— Нет, пока не приходила. И она даже не с Дуровым.

Это заставило меня прерваться. Киса всегда присутствовала в тренажерном зале, когда мы тренировались. Она всегда была с Дуровым перед боем. Где, черт возьми, она могла быть?

Пощечина вернула меня в реальность, я зарычал, а Виктор одернул руку.

— Сфокусируйся, Рейз. Это он, это твой шанс. Прямо здесь, прямо сейчас: жизнь или смерть, оставь мысли о Кисе.

— Да знаю, — прорычал я, его пощечина вернула меня обратно в мир полный ярости.

— Хорошо, — сказал Виктор, — потому, что здесь находятся те, кто хотят смерти Дурова не меньше твоего.

Я взглянул на Виктора, его мутный взгляд впился в меня.

— Он заработал себе немало врагов, Рейз. Толпа там, как голодные волки. Ты первый реальный соперник, который когда-либо был у Алика. С остальными он просто играл. Как чертов тигр играет с игрой, но не с тобой, мы все знаем, что ты — единственный, кто может его убить. — Виктор шагнул вперед и положил мне руку на плечо. — Ты можешь убить наследника Братвы. Так что сегодня вечером тут собрались не только зеваки, сынок. Китайцы, итальянская мафия, чеченцы — все хотят быть в курсе, что Братва станет уязвимой в случае твоей победы.

Я пришел в замешательство. Я знал, что даже если Дуров будет мертв, то должен быть еще наследник, но не мог себе представить, кто?

Стук в дверь был сигналом, что пора. Настало время размазать Дурова.

Покрутив шею в разные стороны, я расслабил плечи и подошел к скамейке, чтобы взять свои кастеты. Проскользнув, я ощутил холод металла, они сели плотно, сливаясь со мной

Рев толпы становился все громче, я разминал ноги, раскачиваясь из стороны в сторону. Я закрыл глаза, представляя победу. Представляя Дурова под собой, как на него обрушивается вся тяжесть моих смертельных ударов. Представляя, как его взгляд становится безжизненным, как останавливается его черное сердце.

— Ты готов, Рейз?

Я моргнул, возвращаясь к тому, чтобы было здесь и сейчас. Виктор встал передо мной.

Я кивнул.

Я был более чем чертовски готовым к тому, чтобы прикончить Дурова. Все двенадцать лет я был готов к этому. Это была запоздалая двенадцатилетняя расплата.

Когда открылась стальная дверь, я вышел вслед за Виктором в затхлый, промозглый коридор. По доносившимся звукам я понял, что зрителей стало больше по сравнению с другими боями, это говорило о том, насколько их привлекал финал чемпионата. Я заметил по пылинкам, падающих с каменных стен, по топоту ног, создающих вибрацию вдоль длинного коридора, что зрителей собралась значительно больше, чем прежде.

Моя кожа пылала от адреналина, пока я раскачивался из стороны в сторону, подпрыгивая и пружиня на ногах, одетый в черные шорты, с нанесенными под глаза черными отметинами. Мое сердце, как насос, наполняло каждую вену мщением.

Свет из «Подземелья» осветил конец коридора, я замер у выхода, упиваясь видом самой большой толпы, которую я когда-либо видел. Сборище преступников, шулеров всех мастей и всякого отребья — все кричали, обращенные ко мне. Я не мог разобрать что именно, мое внимание привлекла хорошо освещенная клетка, Дуров, как вкопанный, стоял в центре октагона, его фигура привлекала внимание, заставляя забыть обо всем другом.