Река Джима

— Это следующая звезда, если подниматься по Винтовой лестнице, — объяснил он. — Другие звезды ближе к Сигги на ньютоновской плоскости, но кораблю потребуются века, чтобы достичь их, так что на самом деле они дальше. Некоторые говорят, что на Электрическом авеню существуют повороты и окольные пути, которые нам только предстоит открыть. По словам других, есть множество сетей дорог, которые переплетаются, но не связаны друг с другом, так что невозможно соскользнуть из одной сети в другую. Возле тех недоступных звезд могут ютиться десятки лиг, конфедераций и содружеств.

— Но не человеческих. Если не существует связи между их дорогами и нашими, то люди никогда не достигнут их. Все человечество едино.

Он пожал плечами.

— Просто догадки. Известные нам дороги могут быть единственной сетью, а все остальные звезды — пустыми. И все равно все человеческие звезды за все годы расселения я могу накрыть большим пальцем.

Он вытянул палец, закрыв часть неба.

— Ну, — проворчал он, — может, и не все.

Он поднял другой палец.

— Так-то лучше.

Мéарана засмеялась, и Фудир постучал по окну.

— Такой масштаб… из-за него чувствуешь, насколько малы ты, я, да и все человечество.

— В этом масштабе, — ответила арфистка, — даже сверхскопления галактик крошечные, так что я не понимаю, при чем тут маленькие размеры. Я смотрю на них и удивляюсь, как эти бескрайние пространства могли породить тебя и меня.

Фудир усмехнулся.

— Это кажется немного чрезмерным. «Гора тужилась и родила мышь!»

Такой комментарий показался бы саркастичным в устах Донована, но у Фудира он прозвучал лишь с мягким удивлением.

— Почему нет? — спросила Мéарана. — Сколько желудей должно упасть, чтобы появился дуб? Сколько спермы расходуется, чтобы родился человек? Почему тогда не нужна Вселенная, чтобы появилась планета?

Фудир замолчал и посмотрел на нее.

— Во имя богов! — Он повернулся к Спиральному Рукаву. — Во имя богов… теперь я никогда не смогу смотреть на ночное небо, не представляя его как… сгусток спермы.

Не в силах сдержаться, он запрокинул голову и расхохотался. Мéарана залилась краской и пошла дальше. Он торопливо последовал за ней.

— Не обижайся.

— Ты не воспринимаешь меня всерьез.

— Это неправда. Я…

Они дошли до точки, противоположной той, откуда начали свой путь, и звезды за окнами поредели. А дальше, за ними, лишь пустота.

— Окраина, — произнесла она.

Фудир оборвал смущенные извинения и кивнул.

— Да. Фактически хвостовая оконечность Рукава Лебедя где-то там, но да… Спиральный Рукав большой, но и он имеет конец. — Он посмотрел на тускнеющий ковер света. — Ближайшие звезды — это Лафронтера. Они исчезают в Глуши. Там есть человеческие миры, которые так и не были воссоединены. Когда предтечи разрушили старое Содружество Солнц, они рассеяли нас повсюду. Но большинство миров пустынны, бесплодны, не познали терраформирования. Там…

Он коснулся информационной панели, быстро проглядел надпись, отвел арфистку еще на пару шагов и активировал увеличение.

— Скелли Майк, — объявил андрогинный голос, пока маркер окружал указанную звезду. — Так называемый завершитель в дальнем конце Рукава Лебедя. Его орбита вокруг галактического ядра уводит за Окраину, как будто он пытается высвободиться из электромагнитных уз, что удерживают галактику вместе. Его расстояние от солнца Сигги…

Мéарана перестала слушать и молча уставилась на пейзаж.

— Думаешь, она отправилась туда? Не на Скелли Майк, в смысле. В Глушь?

Фудир неуютно переступил с ноги на ногу.

— Если пойти по ее следу, окажется, что она петляла через Отважный Ход, Самдей и Видермейеров Хит, а потом вернулась сюда. Если изучать траекторию ее пути, окажется, что она прошла Алабастер, а дальше — кто знает? Рамаж, Валентность или одна из тех звезд в регионе СоХи…

Мéарана покачала головой.

— Она не предмет. У нее нет «траектории». Ты считаешь, она отправилась туда?

Фудир вздохнул.

— Да, я считаю, она отправилась туда. Открытое возвращение было для того, чтобы сбить остальных со следа. Она могла расставить дронов с временной задержкой.

Мéарана не смотрела на него.

— Нам никогда не найти ее, да? Все те звезды… Мы даже не узнаем, что с ней случилось.

Фудир какое-то время молчал. «До чего же чертовски большой стог, — подумал он, — в котором потерялась единственная иголка. Ах, бан Бриджит! Франсин…»

«Должно быть, она была прекрасной», — сочувственно сказал Шелковистый Голос.

«Нет, не прекрасной, не в обычном смысле. Но в ней горел внутренний свет».

— А ты был мотыльком, прилетевшим на ее пламя, — прошептал Донован. — Что случилось с ведьмой, от чар которой ты едва спасся?

Фудир не ответил. Повернувшись к Мéаране, он сказал:

— Нет. Не думаю. Мы ее не найдем.

По лицу арфистки покатились горячие слезы, и она заколотила Фудира кулачками в грудь.

— Тогда зачем, зачем, зачем ты отправился со мной в эту бесполезную экспедицию?

Он поймал ее за запястья, остановив град ударов, прижал к себе и разрыдался.

— Может, — всхлипнул он, — я искал нечто другое.