Река рождается ручьями. Повесть об Александре Ульянове

- Мама, не плачь. Я не подам прошения.

- Да почему же, Сашенька, почему? Все уже подали...

- И Осипанов?

- Осипанов - нет.

- А остальные все?

- Почти все.

- Кто же еще не подал?

- Кажется, Генералов...

- А еще?

- Андреюшкин...

- Молодцы!

- Саша, объясни мне, почему ты не хочешь?

- Мамочка, да ведь на суде я говорил, что террор - историческая закономерность.

- Ну и что же?

- А если я прошу о помиловании, значит, я отказываюсь от своих слов.

- Какая же здесь связь, Саша?

- Мы вызвали царя на дуэль. Наш выстрел не удался. Теперь очередь за царем.

- Сашенька, ну зачем ты так говоришь?

- Я сказал в своем последнем слове: убийство царя - общественная необходимость, диктуемая противоречиями развития русской жизни. Выходит, приговор подействовал на меня так сильно, так напугал меня, что я меняю свое мировоззрение?

- Саша, я прошу тебя...

- Я не могу изменить свои взгляды за несколько дней.

- Да ведь речь идет не о взглядах, а о приговоре.

- Нет, мама. Я говорил на суде от имени всей нашей группы. Поэтому именно моя просьба о помиловании будет самой неискренней. Я не хочу просить царя ни о чем.

- Но ты же будешь просить не о том, чтобы тебя простили совсем...

- Любая просьба к врагу - унижение.

- ...а только о том, чтобы тебе заменили... смертную казнь.

- А чем ее могут заменить? Шлиссельбургом? Пожизненным заключением?

- Это было бы счастье.

- Но ведь это ужасно, мамочка. Гнить заживо, разлагаться духовно. Ведь там и книги-то дают только церковные. До полного идиотизма дойдешь... Неужели ты хотела бы этого для меня, мама?

- Потом можно было бы просить о каторге, о Сибири...

- Цари своих личных врагов в Сибирь не отпускают.

- Я бы использовала все связи.

- Цари любят держать их рядом с собой - в Петропавловке, например... Чтобы встать утром в Зимнем дворце, выглянуть в окно и убедиться - все в порядке.

- Сашенька, сынок, ты еще молод, твои убеждения могут измениться...

- Нет, мамочка, нет. Я уже примирился со своей участью. Примирись и ты.

- Ничто в жизни не вечно, Саша. Меняются времена, нравы, обстоятельства, бывают амнистии...

- Мама, ты всегда учила меня быть честным, поступать сообразно со своей совестью. Зачем же сейчас...

- Прости, Саша. Но я мать... Я не вынесу этой муки...

- Мамочка, у тебя есть младшие: Володя, Оля, Митя, Маняша. Скоро выпустят Аню...

- Нет, Сашенька, нет! Я не переживу твоей смерти... Нет, нет, нет!

- Мамочка, не плачь, не надо...

- Пожалей меня, Саша. Посмотри, за этот месяц я стала совсем белая...

- Мамочка, мама, не надо...

- А что будет дальше, когда...

- Мамочка, не плачь...

- Я умоляю тебя, Саша... Именем папы прошу...

- Нет, мама, я не могу... Не могу... Не могу.

- Сашенька, Сашенька, Саша...

- Не плачь, мамочка...

- У тебя тоже слезы... Возьми мой платок... Дай я сама вытру...

- Мама, прости меня, прости...

3

- Саша, вы делаете огромную, непоправимую ошибку.

- Ошибку? Разве в моем положении можно еще делать ошибки?

- Конечно, можно.

- Нет, приговоренный к смерти не может делать ошибок - он прав во всем.

- Зачем же заранее делать из себя покойника?

- Матвей Леонтьевич...

- Извините... Но вспомните свою мать! На что она стала похожа!

- Это моя мать.

- Да, это ваша мать... Но я-то, я, муж вашей всего лишь двоюродной сестры, - почему я должен беспокоиться о здоровье вашей матери больше, чем ее собственный сын?!

- Матвей Леонтьевич, я не уполномочивал вас на это.

- Уполномочивал!.. Да вы посмотрите на свою мать. Ведь никаких же сил у нее больше не осталось! Ведь за рассудок ее страшно!

- Матвей Леонтьевич...

- Год назад похоронила мужа, осталась с шестерыми на руках...

- Матвей Леонтьевич...

- Вся надежда на старших, оканчивающих курс...

- Вы пришли упрекать меня?

- ...и вот новость: оба старшие арестованы!

- Я не желаю больше разговаривать на эту тему. Слышите, не желаю!

- Сына этой несчастной матери приговаривают к смерти...

- Не вынуждайте меня к резким словам.

- Он может спастись - и не хочет!

- Матвей Леонтьевич...

- Да, да, да! Я Матвей Леонтьевич уже много лет! Но с таким, извините, глупым упрямством, как ваше, сталкиваюсь впервые!

- Вы не хотите понять, что убеждения...

- Ну где уж мне, дураку! Я всего лишь литератор, каких-то полтора десятка лет печатающийся в столичных журналах...

- Я не это имел в виду.

- Разве могу я понять всю глубину мыслей современного студента четвертого курса?

- Матвей Леонтьевич, не иронизируйте.

- Саша, дорогой мой, но как же ты не можешь сообразить, что речь впрямую идет о жизни твоей матери!

- Маме очень плохо?

- Она все время лежит. Жизнь уходит из нее на глазах...

- …………

- Она уже не похожа на живого человека. Она вся высохла, остались кожа да кости...

- …………

- В конце концов, подумай о младших братьях и сестрах. Они остались без отца. А если останутся и без матери?

- …………

- Твой прямой долг перед семьей - написать прошение о помиловании.

- Кроме долга перед семьей есть долг перед родиной.

- Мальчишество! Перед виселицей не рассуждают о высоких материях! Перед виселицей делают все, чтобы сохранить жизнь!