Река слез

Проводив Ганию и детей до угла улицы, на которой они просили милостыню, я пошла в сторону пансиона. Хотя у меня было тяжело на сердце, я не опустила руки и сразу же принялась размышлять над тем, как помочь этой женщине и ее детям.

Вернувшись в пансион, я подумала о сестре Гании, оказавшейся в больнице. Нет, это не выход. Почему женщина, пребывая в здравом уме, была помещена в сумасшедший дом? Этой ночью я не могла уснуть и с нетерпением ждала рассвета.

«Не думай об этом, Самия. Спи. Утро вечера мудренее».

Я никак не могла успокоиться. Мне хотелось решить все сразу, я испытывала непреодолимое желание спасать мир, так как чувствовала себя обязанной обществу за свое собственное спасение. Стремление спасать других в благодарность за то, что когда-то спасли меня, теперь руководило мною. Именно в этом я видела смысл своей жизни.

Мне хотелось действовать без промедления, и я знала, что не успокоюсь, пока не найду решение проблемы.

Безумие как убежище

Наконец настало утро. Дрожа от возбуждения, я выпила кофе, спустилась в холл, вышла на улицу и остановила такси, чтобы отправиться в одно необычное место — хоспис, о котором мне говорила Гания. Таксисту, который меня любезно поприветствовал: «Welcome to Egypt»[8], я ответила на арабском, чтобы сразу пресечь любые попытки вытянуть лишние деньги из моего кошелька.

— В центральную городскую психиатрическую больницу, пожалуйста.

— В психиатрическую больницу? — переспросил он, не скрывая удивления. — Что понадобилось такой очаровательной иностранке, как вы, в этом зловещем месте?

Мрачные мысли и плохие предчувствия не оставляли меня. Что мне предстоит узнать о женщинах, оказавшихся на самом дне и нашедших убежище в месте, от которого нормальные люди стараются держаться подальше? Они попали туда только по одной причине — их лишили средств существования.

Всхлипывания таксиста вернули меня к реальности.

— Что произошло, мсье?

— У меня горе. Моя мать серьезно больна, и я кровь из носу до вечера должен достать ей лекарства, которые стоят очень дорого, — пояснил он, вытирая слезы.

Я сразу поняла, что это притворство имеет вполне очевидную цель: разжалобить меня и заставить раскошелиться. Много ловушек подстерегает иностранцев, приехавших в эту страну.

— Я дам вам столько, сколько смогу.

— И сколько же? — спросил он, смутившись.

— Двадцать фунтов плюс плата за проезд.

— Двадцать фунтов! Но мне нужна, по меньшей мере, тысяча, госпожа. Это лекарство стоит больших денег, и если мать его не получит, то может умереть.

— Не хотите — как хотите. Больше я не могу себе позволить.

— Хорошо, хорошо, я возьму, — затараторил он с таким разочарованным видом, что мне даже стало жаль его. — А вот мы и приехали.

— Возьмите деньги, которые я вам обещала. И желаю вашей матери выздороветь.

Притворщики есть везде. Хорошо, что я научилась их различать. Иначе слезы этого человека разжалобили бы меня и, конечно же, я отдала бы последнее.

Оглядевшись, я увидела то, от чего все старались держаться подальше. Здание выглядело, как настоящая тюрьма. Двое полицейских охраняли вход. Перешептываясь, они рассматривали меня, в то время как я делала вид, что не замечаю этого. Когда я подошла ближе, один из них поздоровался со мной по-английски.

— Добрый день. Я говорю по-арабски. Я хотела бы посетить Сафито ель Омари.

Полицейские внимательно посмотрели на меня, после чего один из них спросил;

— У вас есть удостоверение личности?

Я достала паспорт, и оба стража стали внимательно его изучать.

— Значит, вы из Канады, — заключил один из них, но потом напрягся, прочитав сведения о моем происхождении. И что понадобилось очаровательной канадке в таком месте, как это? Вы ведь знаете, что это за учреждение?

— Конечно. Это психиатрическая больница, такие есть в любой стране.

— Ив Канаде тоже?

— Разумеется.

— Наверняка у вас они не такие, как здесь, — заметил он, вздыхая и выразительно глядя на коллегу.

Вернув паспорт и попросив меня подождать, полицейский прошел в кабинку, очевидно чтобы позвонить. Я думаю, что он сообщал начальству о моем приходе. Через несколько минут он вернулся.

— Вот ваш пропуск, но будьте очень осторожны. Медсестра будет вас сопровождать все время, пока вы находитесь здесь. Таков приказ моего начальства.

С пропуском в руке я направилась в сторону дверей, а войдя, увидела полную женщину в белом халате — обязанную меня сопровождать медсестру. Она подошла ко мне и спросила, широко улыбаясь:

— Вы та женщина, которая приехала из Канады?

— Добрый день. Это и в самом деле я.

— Мадам, я хочу вас попросить идти рядом со мной и не позволять другим подходить к вам слишком близко.

— А почему?

— Потому что это может быть опасно. Здешние обитатели не привыкли видеть таких женщин, как вы, тем более иностранок.

Место мне показалось зловещим, и я ощутила некоторый страх. Грязные стены производили весьма отталкивающее впечатление. Мы шли по длинному коридору, и до меня стали доноситься стоны женщин и плач детей.