Река снов. Восьмая Книга

Ходить же по ощущаемому магическому следу в поисках того, кто тут наследил-чревато. Может оказаться злобный, но застенчивый носитель магии. Ночью зайти постеснялся, а днем накопит решимости сделать гадость. И что тогда? Вот пусть лучше и остается ночной загадкой, вовеки не разгаданной.

А мне пора дальше. По лесу идти лучше, чем по горам, но он должен скоро кончиться. Это ведь долина, и когда-то путь станет подыматься к перевалу. День, два, и вряд ли дольше. Не видел я таких долин, что нельзя пройти дольше чем за неделю. Но, может быть, эта долина меня удивит своей протяженностью? Пока же надо как можно лучше подкормиться. Второй моей жертвой пала птичка вроде цесарки, только отчего-то залезшей на ветку. Впрочем, может, это какая другая, в здешней фауне я мало смыслю, потому хорошо еще, что никем пока не отравился.

К концу дня лес поредел, да и ноги стали ощущать, что путь ведет вверх, но тем не менее, ночевать пришлось ночевать еще раз в нем. В ночи магически активный гость не явился, зато вместо него был сон, который можно было счесть вещим. Я его целиком не запомнил, но проснулся с ощущением того, что мне в нем сказали, что надлежит посетить гору Раздумий. Поскольку детали этого указания утонули в той самой Реке Снов, то это вызвало дополнительные раздумия - а что же делать-то? Предаваться именно раздумьям, потому как то, что в восточных диалектах вилларского звучит, как 'гора Раздумий', на диалектах западных баронств может означать 'гора Дикого Разврата'. Отличить можно разве что по мимике говорящего. Это не единственна подобная ловушка для плохо знающего язык приезжего. Городские весельчаки из Богорада специально разыгрывают таких, воспользовавшись тем, что невинная просьба сказать, где здесь можно снять комнату для жилья может прозвучать непристойно. Ведь богорадцы в просторечии часто заменяют винительный падеж дательным, поэтому, если вслед за ними сказать жилье в дательном падеже и выходит очень некрасиво. Гостиничники это уже знают, потому деликатно поясняют, что жилье есть, но не то, что от них просят, а вот если так зайти и сказать в частном доме, то можно нарваться на неприятности-на радость местным оболтусам.

Но, раздумывай или предавайся дикому разврату на той горе, но, чтобы сделать так, до нее надо сначала дойти. И отличить от соседней горы, на которой быть необязательно. А как ее найти? На нашем подобии карты о ней ничего не говорилось, легенд о подобной горе на Граничном хребте не слыхал. Говорят, что южнее, за Армиром, есть гора Судьбы. Про нее тоже ходят всякие россказни, но, правдивы они или нет, к ней- совершенно в другую сторону. Я ведь иду на условный запад, а не на юг. Условный- потому, что это не степь, где можно неделями идти по нужному азимуту, а в горах петляешь по тропам и проходимым местам, сохраняя лишь общее направление-на запад или вообще куда глаза глядят. Так что неясно-гора Раздумий уже начинается под ногами или до нее еще недели пути?

Или она для каждого в своем месте? Я, например, слишком много думаю, оттого для меня она-любой пригорок, а кому-то способность к размышлениям возвращается только на дикой горе, вдали от азартных игр, водки и распутных девиц? И на эту гору они взойдут только потому, что услышали ее название именно как 'Гора Дикого Разврата'?

На эти вопросы у меня нет ответов, потому я побрел дальше, отыскивая их.

_____

Ноги мои взошли на небольшой перевальчик, а дальше дорога повела снова вниз.

Впереди лежало довольно узкое ущелье, за которым вздымалась горушка средней величины. Макушка ее была лысой. а склоны довольно густо заросли лесом. Меня она заинтересовала только в смысле того, как мне идти: тропа полезет на нее или обогнет по ущелью и речке, что явно течет по дну этого ущелья?

Тропа повернула направо, обходя гору с севера, а через ущелье оказался как бы природный мост, то есть осыпь крупных камней после обвала. Вода между глыбами прошла и озера не создала. Прыгать по этим валунам было еще тем занятием, но кое-как перепрыгнул через все и добрался до берега. Тропа и другом берегу свернула вправо, и я ей не изменил. Лес вблизи оказался редким. и все деревья в нем какие-то скрюченные,