Река вечности

– Я бы там не пошёл, – сказал Аннуи, – там подрост гуще. Колесницам совсем тяжело будет, да и верховым не намного легче.

– Думаю, ты прав, – согласно кивнул Ипи, – попытаются отсечь нас от старой дороги. Смотри, перемещаются они быстро.

Ранефер повернулся к поверенному.

– Анхнасир, прикажи ещё двум сотням Хранителей отойти и прикрыть Нейти-Иуни.

– Слушаюсь, достойнейший! – поверенный убежал выполнять приказ.

– Ты, Херихор, – продолжал Ипи, – поведёшь две сотни меркобт[44], поделишь на два отряда слева и справа от меня. Изобрази атаку, но остерегись приближаться к ним. Крутите колесо перед их рядами и бейте безостановочно. Я поведу свои семь десятков тяжёлых в центре.

– Будут ли они бездельно стоять под стрелами? – усомнился Херихор. Обычно горячий и скорый на слово и дело, за эти неполных четыре дня он, казалось, изрядно помудрел и прибавил в рассудительности.

– Конечно, нет. Постараются добраться до вас. Думаю, бросят конницу. Вы отходите, не рискуйте. Выманивайте их на Нейти-Иуни.

– Откатятся.

– Да, – согласился Ранефер, – примутся отступать, вот тогда им в спину ударит отряд Сехмет. Он остаётся в резерве. Достойнейший Аннуи, смотри в оба и жди. Если акайвашта лишатся разума и все же полезут через подлесок на нашем левом крыле, кроме тебя их там встретить некому. Херихор, твой второй отряд, что будет ближе к левому крылу, должен прикрыть колесницы Сехмет от глаз наших новых знакомых, дабы Алесанрас не смог предугадать, куда те ударят.

Отряд Сехмет состоял из старинных колесниц-хтори, тяжёлых, защищённых чешуйчатой бронёй и снабжённых мечом в форме цветка лотоса на конце дышла, в отличие от хевити запряжённых не четвёркой, а парой лошадей. Это делало их менее быстроходными. Использовались хтори для переброски пехоты. Иногда на них сажали сразу двух стрелков. Просторная площадка легко вмещала трёх человек, даже четырёх.

– На этом все, – закончил Ипи, – готовьтесь к бою и ждите команды. Да, ещё, чуть не забыл – вождя постараться взять живым. Пленных, коль скоро они не безнадёжны, не добивать, выхаживать, как воинов Священной Земли. Отделять высокородных и военачальников. К вечеру Величайший Менхеперра должен знать о чужаках все.

– С фалангой они знакомы, – уверенно заявил Птолемей, когда они с царём вернулись в строй "друзей", – они там пятьдесят лет одними наёмниками воевали. Причём с обеих сторон. А уж насколько хитры египтяне – то всем известно. Нисколько я не удивлён.

– О чём ты? – спросил Клит.

– Об этом их четырёхконном чудовище с тараном. Видел его?

– Видел, – Чёрный поморщился, – я тоже сразу подумал, что это специально против нас такое диво.

Александр хищно усмехнулся.

– Посмотрим, как оно им поможет. Нам надо пройти через эту пустошь, а не стараться её удержать.

– Может, как при Пелионе построиться? – спросил Гелланик.

Три года назад в битве с иллирийцами у крепости Пелион, Александр, окружённый варварами, прорвался сквозь них, ведя "пеших друзей" и щитоносцев колонной, причём фаланга, имевшая необычайно узкий фронт, шла зигзагами, поочерёдно угрожая левому и правому крыльям варваров и удивляя их выучкой и слаженностью перестроений.

– Нет. Они ударят в бок. Иллирийцы против нас вышли пешими, мы успевали перестраиваться. Здесь не получится. Потому действовать будем так. Ты, Гелланик, выстроишь половину щитоносцев в четыре ряда, другую половину чуть позади, но неплотным строем, а разделишь на декады.

– Зачем? – удивился Клит, – если первые ряды сметут, остальные-то что смогут сделать?

– Первым рядам, как колесницы налетят – орать, пугать лошадей, а потом расступаться в стороны. Если строй в восемь рядов, разбегаться в стороны куда тяжелее. Всем декадам немедленно указать, кому влево, кому вправо. Колесницы пропускать, а задние их валить будут. Понял?

– Да, царь.

– Это ещё не все. Как пропустишь колесницы на задних – перестраивайся в две колонны. Вот тут и вспомним Пелион. Между колоннами, на острие поставь самых лучших воинов. От колесниц их прибереги, удержи. В промежуток всех мулов, слуг и три сотни агриан. Так и пойдёшь. Все понял?

Гелланик кивнул.

– Справа их колесницы точно не пройдут, – царь указал на частый подрост из молодых сосенок, – а мы пройдём.

Клит удивлённо взглянул на Александра.

– Не лучше ли...

– Не лучше, – оборвал его царь.

Птолемей наклонился к Клиту и вполголоса объяснил ему:

– У них много колесниц с лучниками. На щитоносцев они пустят свои таранные, раз специально против фаланги их делали, а справа по кустам не проехать. Значит, все лёгкие колесницы атакуют наше левое крыло. Царь не хочет с ними встречаться.

– Так они же агриан потопчут.

– Вот-вот, – негромко сказал обеспокоенный Бергей.

Царь повернулся к нему.

– Триста агриан я возьму с собой, вместо щитоносцев, ещё триста поставишь в тыл Гелланику, остальными прикроешь его левое крыло. Работай в рассыпном строю. Лучники тебе в помощь. Слышишь, Ликон? – позвал Александр командира критян.

– Да, царь!

– Ты держись за спиной Гелланика. Будут обходить, выставишься влево и прикроешь Бергея стрелами.