Стена над Бездной

Е. Токтаев, А. Шитяков Стена над Бездной

1 Железный трон

Хаттуса, два года после «События»

Зима в тот год долго противилась установленному богами миропорядку и отступала неохотно, огрызаясь метелями, стегая выстуженную землю ледяными кнутами свирепых ветров. Сдав неумолимо надвигающейся весне южные рубежи великой державы хатти, зима ещё цеплялась за сердце страны. На побережье Киццувадны, Арцавы и Лукки пахари моря уже без опаски поднимали паруса, вознося благодарственные молитвы Аруне[1], а в окрестностях Хаттусы пастбища, дороги и перевалы замело снегом так, что человеку местами по пояс будет.

От начала времён суета смертных в этот сезон почти сходила на нет, и тучегонитель Тешуб-Тархон редко поглядывал, что происходит внизу, под свинцовым небесным сводом. Что там интересного? Скотина мычит и мекает в тёплых хлевах, земледельцы по домам сидят. Сонное царство…

Но вот если и в этом году Громовержец отвратил свой лик от мира смертных, то это он напрасно. Ныне увидал бы нечто небывалое.

К юго-западу от Хаттусы жизнь била ключом даже зимой. Здесь раскинулся обширный воинский лагерь — кожаные шатры, деревянные и даже каменные постройки, конюшни, окружённые рвом и валом, на котором возвышался палисад. По округе ежедневно, невзирая на погоду, перемещались большие людские массы. Тысячи воинов маршировали, перестраивались по команде, совершали длительные пешие переходы, сталкивались друг с другом в бескровных сражениях.

Кратер исполнял данное Александру и Хуццие обещание и теперь нещадно гонял фалангу «мальчиков». Все хатти, от юнца-новобранца до военачальника Тиватапары получили строгий наказ наследника слушаться во всём полководца-макандуша.

Александр послал Кратера в Хаттусу с большим отрядом фессалийцев, димахов и «пеших друзей». Об этом попросил Хуцция, мечтавший получить такое же войско, как у макандуша. Александр, конечно же, согласился. Некоторые полководцы отговаривали его от этого шага. Они боялись, что собственными руками создадут против себя грозную силу. Царь отмахивался. Когда с подобными речами выступали Мелеагр и Пердикка, он ещё пытался объяснять своё решение, но Пармениону, когда тот тоже встрял с сомнениями, лишь раздражённо порекомендовал исполнять царские приказы в точности и с большим тщанием.

Убеждая друзей, Александр, подбирал слова с неудовольствием. Его выводила из себя их слепота. Они не видели, что иного выхода у нового царства попросту нет. Если отгораживаться от варваров, через десять лет и даже меньше, те попросту поглотят горстку македонян и эллинов. Выход лишь один — не жалея сил и средств, превратить варваров в македонян.

Конечно, многим это не понравилось. Кто-то, как Парменион, угрюмо подчинялся, всем своим видом демонстрируя несогласие. Но некоторые все же пытались понять.

Одним из этих, последних, оказался Кратер. Среди македонян он имел репутацию ревностного поборника старинных нравов и обычаев. Когда Александр стал рядиться в египетское платье, когда его примеру последовали Гефестион и Птолемей, Кратер недовольно фыркал, чем регулярно вызывал раздражение царя. Собственно, это стало одной из причин, по которым Александр в качестве воинского наставника хеттов избрал его. Когда отряд отправлялся на север, Птолемей даже участливо пытался приободрить Кратера, дескать, царь отходчив, пройдёт немилость. Пердикка тоже считал это назначение ссылкой, а Гефестион не скрывал злорадной ухмылки.

Ссылка? Для тех, кто остался на теплом юге, назначение Кратера представлялось именно так. Ну, что ж…

Он не роптал, не жаловался и не затаил обиды… Рассудил, что для его душевного спокойствия тоже будет куда полезнее, если он окажется лишён сомнительного «удовольствия» ежедневно лицезреть своего царя с подведёнными на египетский манер глазами и в полосатом платке на голове. А снег и стужа… Ему ли, уроженцу Орестиды, это в новинку? В отличие от большинства царских друзей, он ещё не забыл, как завывает в горах Верхней Македонии Борей, бросая в лицо обжигающие снежные заряды.

К исполнению царского приказа Кратер подошёл добросовестно, хотя первое время ему казалось, что создать фалангу варваров невозможно. Он помнил о неудаче Дария, который, дабы не зависеть от эллинских наёмников, пытался обучить персов сражаться в тесном строю, как гоплиты. Кардаков, это нелепое на эллинский взгляд воинство, македоняне разметали при Иссе. Кратер как раз и был среди тех, кто задал этим горе-гоплитам[2] хорошего пинка. Да, поначалу он отнёсся к идее царя скептически, но не стал её обсуждать. А потом… Потом был спор с Гефестионом. Насмешку сына Аминтора Кратер стерпеть не мог. Он всегда с ревностью относился к тому, что Гефестион, не выделявшийся полководческими талантами, считается «другом Александра», тогда как Кратер — всего лишь «друг царя». Он принял вызов.

«За год я сделаю из них македонян!»

Он с головой ушёл в работу, запретив себе думать о неудаче Дария. И вот, спустя несколько месяцев уже видны первые плоды трудов.