Река жизни

Президент посмеялся, похвалил бедного мужика за смекалку и дал ему земельный пай, чтобы он хлеб выращивал.

Услыхал богатый мужик, что президент за гуся наградил бедного мужика земельным паем, зажарил пять гусей и понёс президенту.

Президент говорит: «Спасибо за гусей. Да вот у меня Госдума, Совет Федерации, Правительство, всего четверо, – как бы нам поровну разделить твоих гусей?»

Стал богатый мужик думать и ничего не придумал, как только отнять последнего гуся у бедного мужика.

Президент не дал чёрное дело сделать, велел на помощь позвать смекалистого бедного мужика.

Бедный мужик взял одного гуся – дал Президенту с Правительством и говорит: «Вас тебе трое»; одного дал Госдуме с Советом Федерации, и говорит: «Вас то же трое». Себе взял двух гусей, – и нас теперь трое, – промолвил он. Последнего гуся он отдал народу.

Вот и поделил всех гусей поровну бедный мужик. Задумался президент, здесь уже не до смеха: значит богатство у нас раздавалось не по уму, вот почему и буксуем на одном месте много лет подряд. Прогнал он богатого мужика из Кремля, а бедного назначил возглавлять Госдуму! Может быть нормальные законы начнут принимать, улучающие жизнь простых людей.

Смех и слёзы В трёх частях

1 часть

В лихие годы, когда народ бедствовал, и нравственные устои лишились партийного контроля, меня угораздило стать управляющим подсобного хозяйства крупного комбикормового комбината. Это был остров благополучия – сытый, уютный и веселый, с коровниками, свинарниками, пасекой, конюшней, водоплавающей птицей и рыбой на озере, теплицами, огородами в шестьсот гектаров и даже столовой. Успешно руководить таким хозяйством в то время можно было только по принципу: и волки сыты, и овцы целы. Начальство всех мастей накорми, а убыль свиней, коров, птицы, мёда, овощей спиши за счёт всевозможных болезней. А их, этих болезней у флоры и фауны, как блох у беспризорных кошек. Естественно, тушки погибших животных и птицы никто и в помине не видал. Так я и жил меж двух огней, иногда огрызаясь директору и прилежно собирая его записки-указания.

Как – то вызывает меня директор в свой кабинет и со свойственной ему иронией говорит:

– Есть горящая путёвка на море, поедешь?

Кто в разгар курортного сезона откажется от бесплатной путёвки! Я незамедлительно согласился, а сам про себя думаю: «Затевается крупная афёра! Подальше от греха, и так грешен, недостачи на мне висят, как пиджак с чужого плеча. Не ровен час, что под ним и последней рубашки не останется»

Не успел я из города выехать, как директор назначает одного из своих братьев руководить подсобным хозяйством. Он меньше пил и имел хоть какое-то представление о животных, дома держал злую собаку.

На море быстро забываешь житейскую суету и все тревоги. О растратах на производстве позволяют не думать ласковое море и красивые женские купальники, но как раз расходы на них и волнуют, а хватит ли средств? Когда беспечен и беды совсем не ждёшь, она сваливается, как снег на голову среди лета. Получаю телеграмму: «Немедленно выезжайте! Главбух». Такие телеграммы и с такой подписью посылают, когда обнаруживают недостачу или ревизоры едут.

Для важности я ещё три дня провалялся на море, показывая всем своим поведением, что нам и волк не страшен. А у самого-то душа болит. Нет – не за хозяйство, а за своё рабочее кресло, к которому я уже прикипел своим сытым желудком, не надеясь на холодный разум.

В конце второй недели отправляюсь домой, и сразу же на комбинат к директору. Виктор Иванович не ждал, вероятно, что я раньше срока выйду на работу, удивленно спрашивает:

– Что случилось? Море штормит, кормление плохое, по жене соскучился?

– Соскучился, но по работе, без неё не могу и дня прожить. А про себя думаю: «Не в курсе, Иваныч, видно, всех событий». И отправился к Полине Ивановне, главному бухгалтеру. Она с радостью и с улыбкой меня встречает. Усадила в кресло, чаёк наливает, и на второй чашечке подсовывает акт на списание водоплавающей птицы на 860 голов. У меня в глазах зарябило, разум холодный помутнел.

Читаю – совсем потерял дар речи. Чёрным по белому написано, что 450 домашних уток улетели, а 510 гусей утонули. Даже нашлись свидетели, которые завизировали этот факт в лице самого директора и председателя контрольно-ревизионной комиссии. А у Полины Ивановны в бухгалтерии дело было поставлено так: много будешь знать – быстро состаришься! А так как в коллективе были одни женщины, естественно, никто из них не желал быстро стареть, – акт подписали – быстро, не задумываясь. Долго мы смотрели с главбухом друг на друга: я – вопросительно, а она – выразительно! Словами всё не выразишь, картина Репина «Приплыли». Меня интересовало, почему так много упёрли. Главного бухгалтера волнует другой вопрос: откуда берутся такие кадры, которые сами на широкую ногу живут, а с ней не делятся!? И тут-то я слышу длинный и обстоятельный рассказ: