Рекламная любовь

— То есть… Вы считаете, что первый взрыв был предназначен охраннику? Мы знаем, что пострадавший — не просто охранник. Мы знаем, что пострадавший был рядом с Трахтенбергом на протяжении лет десяти. То есть должен был пользоваться его неограниченным доверием. Это что же, Арнольд его наказал?

— Заметьте, не я это сказал, — воспользовался Артеменко известной экранной шуткой.

— Но за что?

— Батенька, вы слишком много задаете вопросов. На которые…

— Ну да! Сама, сама, сама… Я понимаю, что отвлекаю вас от важных дел, — вложив в интонацию немного иронии (главное — не перебрать!) и в то же время жалобно произнес Турецкий, — но без вашего опыта, знаний…

— Алиночка, завари нам еще чайку, — вздохнул Иван Васильевич.

Женщина молча исчезла с чайником в руке.

«Немая она у него, что ли? Может, они сошлись на почве физических недостатков?» — с некоторым душевным волнением подумал Александр, глядя вслед безупречной красавице, пусть даже и немой. И почувствовал, что завидует сидящему напротив него калеке.

— Александр Борисович, вы в процессе расследования изучали, конечно, творчество Трахтенберга? Его рекламные ролики?

— Да, разумеется, просматривал. Реклама пива, косметики, один из операторов мобильной связи, автомобили… — добросовестно перечислял Александр, словно школьник перед учителем.

«Учитель» кивнул:

— Верно, верно. И как вам его продукция?

— Ну что… Довольно интересные ролики. Отличаются от других. — Турецкий попытался сформулировать впечатление: — Веселые такие. Жизнеутверждающие. Или, напротив, загадочные, романтичные. И везде у него молодежь. Компании молодежи, девушки симпатичные. Одна очень красиво что-то ест. Не помню, что именно. Очень милая девушка, — невольно улыбнулся Александр.

— Да. И заметьте, никаких всем известных, затасканных лиц. В этом было его кредо. Он считал, что известные актеры, снимающиеся в рекламе, только раздражают зрителя. Отвлекают внимание от рекламируемого товара. Актер вызывает огонь на себя. Зритель думает: «Ну что ты туда поперся, в рекламу эту? Денег все мало? А мы тебя так любили за роль такую-то и сякую-то!» И это раздражение накладывается и на рекламируемую продукцию.

— Верно, — рассмеялся Турецкий. — А где он брал лица «незатасканные»? Таких милых барышень, например?

— Работала целая команда. Сотрудники ходили по институтам, дискотекам, просто на улицах высматривали. Арнольд и сам активно работал в этом направлении… Особенно что касается милых девушек.

— Поня-я-тно.

— Боюсь, что вам еще очень многое непонятно. Но направление… Верной дорогой идете, товарищ.

Турецкий снова почувствовал раздражение от этого покровительственного тона. «Что это он мне свои версии навязывает?»

— Ладно, на время оставим девушек в стороне. Скажите, пожалуйста, а клиенты Трахтенберга не могли иметь к нему претензий? Или он к ним? В бизнесе всякое бывает…

— Это верно, бывает всякое, — Артеменко снова улыбнулся своей насмешливой улыбкой. — В целом, насколько мне известно, клиенты Арнольда были им довольны. Но… Есть один господин, который изрядно трепал нервы Трахтенбергу и сотрудникам его агентства.

— Кто же это?

— Господин Горбань. Помните марку?

— Конечно, — оживился Александр. — Отличный алкоголь!

— Вот-вот. Там целая история. Но это уж вы сами. Мне пора отдохнуть. У меня режим.

— Благодарю вас за беседу, — поднялся Александр. — Вы рассказали мне много интересного и даже подбросили версию.

— Ничего я вам не подбрасывал. Версии, пожалуйста, сочиняйте сами.

— Напрасно вы в таком тоне! — разозлившись, не сдержался Александр. — Мы не сочинительством занимаемся, мы расследуем преступления. Жестокие, кровавые. Такие, как взрыв машины Трахтенберга. Ведь не он один погиб! Погиб его водитель, молодой, здоровый парень, которому еще жить бы и жить. И мальчик-мотоциклист. Вы верите, что он профессиональный убийца? Лично я думаю, его кто-то подставил! А ведь у него наверняка остались мать, отец. Может быть, любимая девушка. В чем виноваты они?

Артеменко молча слушал. В его лице что-то менялось. Наконец он произнес:

— Знаете, всегда кто-то кого-то подставляет. Нынешняя жизнь, к сожалению, замешана на подлости и предательствах.

— Это у кого как, — жестко ответил Турецкий. — Как говорится, каждому по делам его!

— Алиночка, проводи гостя, — окликнул жену Артеменко. И, развернув коляску, поехал прочь из комнаты.

Тотчас возникшая безмолвная Алиночка протянула руку в роскошных перстнях, указывая Турецкому дорогу.

— Если будет необходимость, нам придется встретиться еще раз! — резко произнес взбешенный Турецкий. Не хватало еще, чтобы его, помощника Генерального прокурора, выставляли из дома!

— Разумеется, — хозяин остановился у дверей в спальню, оглянувшись на уходящего визитера.

— А знаете, в чем основная радость моей нынешней жизни? — Артеменко буквально выстрелил вопросом в спину Турецкого.

Александр обернулся, выжидающе глядя на хозяина.

— В том, чтобы демонстрировать физически полноценным мужикам свое превосходство. В том числе умственное.

Саша молча направился за Алиной.