Рекламное бремя

На следующий день является мальчик: «Прошу прощенья, ошибся, столько дела, столько пакетов для доставки, привет от мистера Сойера, преемника Нокморфа». Фамилия запоминается, а в этом-то все дело, друг мой, в медицинской практике. Это лучше любой рекламы, старина! О, мы с Беном придумали десяток таких планов… Фонарщик получает восемнадцать пенсов в неделю за то, что звонит нам в ночной звонок в течение десяти минут каждый раз, как проходит мимо; а мой мальчишка врывается в церковь как раз перед пением псалмов, когда у людей только и дела, что глазеть по сторонам, и вызывает меня, изображая на своей физиономии ужас и скорбь. «Ах, боже мой, – говорят вокруг, – кто-то внезапно заболел! Послали за Сойером, преемником Нокморфа. Какая большая практика у этого молодого человека».

Я аккуратно убираю томик обратно в шкаф и улыбаюсь.

– А вы говорите прошлый век! – подвожу я итог прочитанному. – И это, заметьте, даже не прошлый век, а позапрошлый, далекий 1827 год.

Все на минуту задумались и тут кузен Эдуард, успешный адвокат, как всегда решил оставить последнее слово за собой:

– Так это же Англия! У них все не по правилам, за руль, и то не стой стороны садятся!

Все с ним дружно согласились и так же дружно, благо реклама закончилась, продолжили подпевать звучащей с экрана незатейливой песенке.

После праздников я вспомнила наша споры и написала на эту тему рассказ и небольшую сценку.

Гимн колбасе.

Два опытных рекламщика пишут по заказу рекламный буклет.

– Ну, что сегодня втюхивать будем?

– Колбасу под названием «Неземная». Название себя оправдывает, я немного откусил – чуть жизни земной не лишился.

– Напишем: «Попробовал раз – в рай хоть сейчас!»

– Какой там рай, одни хрящи, соя да бумага туалетная.

– Так и укажем, что выработана из диетических сортов мяса с добавлением только натуральных продуктов

– Знаешь, нарезал на пробу, чуть нож не сломал, шкурка, как сапог кирзовый.

– У тебя что ни слово – то у меня новая идея! Пишем: «Уникальная запатентованная оболочка дает Вам возможность сервировать стол тончайшей нарезкой».

– Какая нарезка, одно сало кусками и между ними жир бултыхается…

– «Всего несколько кусочков достаточно, чтобы ваш желудок приятно удивился».

– Да, а кошелек еще больше. Может, прервемся, а то меня от одного только запаха мутит, слюна, горечью встала, не могу проглотить.

– Продолжим, я только в кураж вошел. Пиши: «Неповторимый аромат надолго останется в вашей памяти как поэтическая строка: нет спорам места тут, купи – и слюнки потекут».

– Дай что-нибудь заесть, вкус перебить.

– « Хорошо гармонирует с другими продуктами, особенно с горчицей и чесночком».

– Постучи по спине, а то кусок поперек горла встал, и запить дай, лучше водочки.

– «Выгодно дополнит изысканный вкус любого напитка, добавит изюминку в дружеское застолье».

– А знаешь, где эту отраву делают? В деревне Кузькино, в бывшем хлеву. Говорят, палка колбасы упала, так свиньи, и те есть не стали.

– Да, свинья не человек, что не попадя есть не станет. А мы так скажем: «Продукт изготовлен в экологически чистом месте, вдали от загрязненных мест. Проведен пробный тест на животных – результат превзошел все ожидания». На этом и закончим.

– Вот и хорошо, а теперь пойдем ко мне, борща с Бородинским хлебцем поедим.

– А ты не хотел со мной сочинять, видишь, и жив, остался, и на сметанку для семьи заработал.

Глава 2. Смеемся над собой.

Рыбалка в метро.

В детстве на летние каникулы мы с мамой часто ездили к родственникам с пересадкой. Тем летом, когда произошло это уморительное происшествие, мы, как обычно, радостно собрали чемоданы и покатили на вокзал. Билетов в нужный нам город не оказалось, даже в общий вагон, и маршрут нам пришлось кардинально поменять.

Кассирша уговорила нас ехать через Москву, посмотрите, говорит, Красную площадь, а если повезет, и дедушку Ленина увидите. Деваться нам все равно было некуда, и уже на следующее утро скорый поезд вытолкал нас на шумный Казанский вокзал. Столица нас, неискушенных провинциалов, просто ошеломила. Мы с мамой вместе с толпой спустились в подземку, опасливо проехались на эскалаторе и, наконец, оказались в вагоне метро. К этому моменту мы были так пришиблены всей этой суетой и неразберихой, что плюхнулись на свободное место, не глядя, и схватились за какой-то поручень.