Рекламщик в ссылке для нечисти

— Говори! — зашипел Василий.

— Почему это я первый? — тоже зашипел Горыня.

— Потому что у тебя бас! Давай, блин!

Мужик, подгонявший стадо, посмотрел на них с подозрением. С него уже слетел всякий сон.

— Приходите-окрестные-сёла, — уныло пробормотал себе под нос Горыня, отводя глаза, и умолк.

— Ну? Чего ты? — подтолкнул его Василий.

— Ежели ты рекламщик, так сам и говори, а добрых людей не заставляй позориться, — буркнул Горыня. — Не по мне такое-то дело.

Мужик, косясь на них, погнал овечек быстрее.

— Да что ж ты подставляешь меня! — тихо возмутился Василий, улыбнулся мужику и громко сказал: — Приходи, ловкий и смелый!

Тут он понял, что забыл все слова, и просто сидел и улыбался, пока овечки и недоумевающий мужик не остались позади.

— А сам-то, — с осуждением сказал Горыня.

— Ничего, неплохо для первого раза, — перебил его Василий. — Значит, вот что: нужна практика. Давай учить тексты и проговаривать вслух.

Горыня, возмутившись, сказал, что ничего заучивать не станет, но Василий давил на то, что лучшего плана у них нет, и им нужен народ в Перловке, или колдун просто тихо сделает чёрное дело, уберёт пару свидетелей и победит. Наконец Горыня смирился. Сидел, бубнил себе под нос, уставившись в бересту.

Дорога привела их к реке. Слева виднелся тот самый мост, недалеко от которого Василий встретил Раду, а по правую руку рыбаки тянули сети. В той стороне стояла и деревушка.

— Так, сейчас про водяного, — скомандовал Василий. — Я начну, тебе нужно только поддакивать, понял?

Горыня согласился с видом человека, которого вынуждают силой.

Скоро они подъехали ближе к рыбакам, и богатырь придержал лошадку. Она равнодушно трюхала по дороге, глядя перед собой, и теперь так же послушно замедлила ход.

— Ни головы, ни хвоста! — первым делом пожелал Василий местным, как тут было заведено, и обернулся к Горыне. — Эхм…

Почему-то говорить опять стало очень сложно.

— А правду ли сказывают, друг Горыня, — произнёс он громко и фальшиво, — что у тебя будто бы сети имеются, водяным из Перловки зачарованные?

— Неправда это, — простодушно ответил богатырь, хотя по тексту требовалось другое.

Василий наступил ему на ногу и продолжил, улыбаясь рыбакам:

— Говорят, эти сети как ни забросишь, всегда улов щедрый. И сам голодным не останешься, и на обмен, на продажу хватит!

— Надобно честно трудиться, а не на сделку с нечистой силой идти, — мрачно вставил Горыня.

— И как же добыть такие сети? — растягивая лицо в улыбке и пиная Горыню коленом, из последних сил старался Василий. — Что же надобно сделать, может, чёрного петуха принести…

Горыня подхлестнул лошадку, и спустя пару мгновений рыбаки остались далеко позади.

— Блин, ты что творишь? — напустился на него Василий. — Тебе надо было только поддакивать, а ты!..

— Да не могу я! — жалобно вскричал богатырь. — Натура моя всякой лже противится!

— Ага, — мрачно сказал Василий. — Вон там ещё рыбаков видишь? Рядом с ними притормози.

Он решил импровизировать и в этот раз спросил:

— А правду ли сказывают, друг Горыня, что ты у Перловки, у озера водяниц видел?

— Видал, да лучше бы не видывал! — оживившись, сурово ответил богатырь. — Мало не раздетые, тело не прикрыто, срамота!

— А что, красивые девки?

— Красивые, — подтвердил Горыня и тут же смущённо и зло исправился: — Да нешто я глядел? Честные люди от такого глаза отводят! Поглядишь вот так-то, да и с пути собьёшься.

Рыбаки, примолкнув, застыли с сетями в руках.

— В воду ещё затянут, и поминай как звали, — продолжил Горыня. — Оттого в Перловку добрым людям ходить не надобно!

И опять подстегнул лошадку.

Домой они возвращались злые и недовольные друг другом. Горыня обижался, что его заставляют врать, а Василий был в ярости из-за того, что других помощников нет, а этот один больше портит, чем помогает.

— Да всё одно нам к сроку не успеть, — сказал Горыня. — Озеро, может, расчистим да коновязи поставим, на большее рук не хватит, особливо ежели я буду с тобой разъезжать.

— Ой, да помолчи, — зло сказал Василий.

В душе он понимал, что Горыня в общем-то прав, но признавать это не хотелось.

В молчании они миновали озеро, проехали полем, взобрались по холму, а там, отлепившись от ворот, им навстречу шагнул человек. Молодой парень, незнакомый, темноволосый, худой, с насмешливым взглядом чуть раскосых глаз.

— Ты будешь Василий? — спросил он, прищурившись. — Тебя-то я и жду.

Глава 23. Василий находит помощника

Нового гостя звали Завидом, и он был женихом Умилы.

— Ну, как жених — её матери да отцу я не по нраву, да мне не с ними жить, — пояснил он Василию, когда они шли по вечерней улице.

Горыню, неприятно поражённого тем, что у Умилы уже есть жених, оставили самого заботиться о лошади и телеге.

— Одним днём собрались да уехали, соседям сказали, к родичам в Каменные Маковки, да нет у них там родни, — продолжил Завид свой рассказ. — За Умилой следили, чтобы знака мне не подала. Да я уж знал, что дядька Добряк здесь, в Перловке, а поутру у реки бересту нашли — мол, ко дню Купалы заходите в гости. Ясно, что-то затевается. Собрался я, да и пошёл.