Рекло. Роман об именах

– Ты медленный.

– Так это ты шуршал в лесу! Ты чего там делал?

– Если хочешь победить кого-то, нужно изучить его.

– И ты решил меня побеждать?

– Да.

– Слушай, нехорошо получилось тогда вечером. Ты меня извини, пожалуйста, у меня просто судорога случилась, не хотелось мне тебя тыкать, а ты так убежал быстро, что я не успел ничего объяснить. Мир? – с надеждой в голосе сказал я.

Он очень недобро смотрел на меня и на руку, которую я протянул ему в знак примирения. Понятно было, что нужны более решительные шаги.

– Ладно уж, – сказал я, – смотри.

Я резко встал на руки и с огромным трудом балансировал. Видимо, это оказало на него нужное влияние. Потом я почувствовал резкий толчок со стороны спины и свалился на землю. Логично, но неожиданно! Когда я перевернулся, мальчик уже был совсем далеко, он прокричал мне: «Мир!», а потом скрылся за домом. Как он только так быстро бегает. Вдруг со стороны сцены послышался голос Оны, от удивления я подпрыгнул:

– Тебя чем к земле прибило?

– Гравитацией.

– Ты чего весь потрёпанный? Рубашку порвал. Нехорошо.

– Я по лесу за мальчиком бежал…

– Можешь не объяснять. Давай я заштопаю быстро, пойдём.

Пока Она штопала рубашку я проходил тот самый непроходимый уровень. Нужно было разгадать загадку в старом плоском квесте. На удивление, я быстро со всем разобрался. Нужно было открыть дверь тюрьмы в городке эпохи Дикого Запада. Для этого пришлось шесть раз принести воду к разрушенному неподалёку поезду, а потом подудеть в гудок, только тогда ключ выпадал из трубы. Не удивительно, что Она застряла на этом моменте. Жестяная жесть. Мы даже успели немного поболтать с Оной, она решила спросить у меня про выставку:

– Как тебе выставка? Приглянулось что-то?

– Там же всего три экспоната были, все такие странные. Больше всего мне золотая калоша понравилась, наверное. Видимо, я не ценитель искусства. Или мне просто что-то другое нравится. Кино, например.

– О, кстати, как тебе фильм? Уже посмотрел? – спросила она.

– Тот документальный? Интересно, но, блин, кассета сломалась, когда смотрели на самом интересном месте. Было очень интригующе, – ответил я.

– А мне кажется, что фильм этот очень надуманный. Я вот выключила после двадцати минут просмотра. Видно было, что некоторые моменты подстроены, а выводы подбиты. Конечно, стилизовано это всё под документалистику интересно, но лучше посмотрю какое другое мокьюментари. Или может мне просто не понравился голос и отсутствие деталей. Имен-то много, действий много, а деталей как-то не хватило.

– Как это «надуманный». Эти ребята же реальность не могут искажать, они её описывают.

– Конечно, описывают. Только кто им мешает выключить камеру, когда захочется? Вот ты, например, знал, что эти «смотрящие в пустоту» не в пустоту смотрят? Они в бесконечность смотрят, они смотрят в себя и говорят с собой, этого же не видно просто.

– Так можно же для этого и не смотреть в стену, можно мыслить.

– Так ты с собой не поговоришь. Так получится, что кукла сама с собой говорит. А «созерцатели» смотрят на Я, которое дёргает за ниточки.

Я задумался. Сильно задумался. Она воспользовалась моим замешательством и протянула мне рубашку. Нужно было дойти до дома и перевести дух, перекусить, умыться, надеть чистые штаны. Она любезно согласилась проводить меня до дома, по дороге мы снова болтали.

– Какие планы на сегодняшний вечер? – спросил я.

– Приготовить ужин. Дорисовать картину.

– А что ты делаешь со своими картинами? У тебя дома их не так много. Рисуешь же ты намного больше.

– А это так важно? – скучающе спросила Она. – Уверена, что ты когда-нибудь увидишь их где-нибудь не здесь. А что ты будешь делать со своим дневником. Куда денешь рукопись?

– Может опубликую в интернете? – устало ответил я – Можно, конечно, попытать счастье и отправить в издательство, но я не знаю.

– А ты попробуй! Было бы славно. Стой. У меня есть идея получше. Напиши роман! Думаю, у тебя выйдет хорошо.

Может, и выйдет.

– А когда ты начала рисовать? – поинтересовался я. – Выглядит так, будто тебе наскучила классическая живопись, и ты ударилась в эксперименты. С детства?

– С детства, – подтвердила мои слова Она. – С очень раннего детства. Я никогда не тянулась к успехам в искусстве, но он меня сам нашел!

– В каком плане?

– Увидишь.

Исконно женский ответ.

Мы проболтали так до самого дома, а потом попрощались. В дверях я нашёл записку от Джотто Ивановича. Она гласила: «Василе, поужинай и зайди ко мне. Дело очень важное. Если не найдёшь меня дома, то иди за мой дом вброд через реку на другую сторону. Важно!!! Джотто».

А я-то думал поужинать у Джотто Ивановича. Плохо дело! Придётся выедать остатки, которые я успел поднатаскать из других домов. Идти к кому-то совсем не хочется. Сейчас доедаю пирожок, который мне дала Мария Семеновна и пойду. Надеюсь, эту ночь я проведу в постели.

День 16

«Начнём все заново, Василе. Нужно было мне представиться ещё с экрана, но ты сам видел, к чему привёл наш контакт.