Реконкистадоры

В общем, ещё с самого утра мы выносили мозг ударникам и солдатам совершенно противоречивыми распоряжениями.

— Как сходили? — радостно спросил Саша, глядя на наши хмурые физиономии.

Ему не повезло навестить мастерские Мыса именно в тот день, когда мы вернулись в посёлок. И мой любимый партнёр решил, так сказать, разрядить обстановку невинным вопросом.

— Шагом сходили! — ответил я.

— Бегом! — одновременно со мной ответил Борборыч.

На таком противоречивом ответе у Саши, кажется, даже зрачки вразнобой начали работать: один уставился на меня, другой — на Борборыча. Может быть, и показалось, но кто мне тогда объяснит, зачем он после этого головой помотал?

— А как результаты? — уточнил он.

— Есть! — брякнул у нас из-за спины Толстый.

— Нет! — поддержал его, конечно же, Вислый.

— Прибью сейчас, умники! — пообещал Борборыч.

— Молодцы! — похвалил я рыжих в то же самое время.

— Что-то мне нехорошо… — пробормотал Саша. — Я, кажется, забыл что-то в мастерских…

— Хорошо! — кивнул я.

— Да, плохо дело! — кивнул Борборыч.

Саша нас слушать не стал и, с опаской оглядываясь, пошёл в сторону тех самых мастерских, в которых он «что-то забыл».

— Странный он какой-то сегодня… — заметил Нагибатор.

Полк мы распустили по домам, как только попали в город, и дальше шли уже в составе ударников, хотя те тоже постепенно «рассасывались» по своим делам. Похоже, наша с Борборычем новомодная «токсичность» оставляла равнодушным весьма узкий круг лиц. Зато им можно было довериться безоговорочно… К моменту, когда мы вошли в Верхний Мыс, нас покинул последний спутник.

— Пойду своих навещу! — радостно заявила Ариша, вручив мне своё снаряжение.

Я посмотрел на свою поклажу, на Борборыча…

— Сам неси до башни! — буркнул тот. — А я, старый больной Борис Борисович, и своё еле тащу…

— Кругом одни предатели!.. — вздохнул я и вместе с рейд-лидером поплёлся в форт.

Пока я, расставляя по местам ружья, пристраивал мешки так, чтобы потом о них не спотыкаться, появились Котов и Кирилл — и принялись у меня выспрашивать, как всё прошло. Я сначала вообще отказывался рассказывать про поход, но, наконец, понял, что эти двое уже удобно устроились и даже что-то глушат у меня дома за столом, поэтому прогонять их бесполезно. Всё равно не уйдут в ближайшие полчаса, так что придётся сейчас колоться.

— Всё прошло неоднозначно! — сказал я, присаживаясь за стол. — Вот так!

— И это всё, что ты можешь рассказать? — удивился Котов.

Дверь открылась, и на этих словах вошёл Борборыч, добавив для пущего эффекта:

— Если Филя ещё не сказал — результат однозначный!

Он уселся за стол, посмотрел на хлопающих глазами Кирилла и Котова, потом на давящегося смехом меня и вздохнул:

— Ладно… Ты что им сказал?

— Что всё…. Ы-ы-ы… Неоднозначно!.. — ответил я, сползая под стол.

— Однозначно… неоднозначно! — Борборыч отсалютовал всем стаканом и сделал большой глоток.

— Так… Предлагаю дать этим двоим время на перезагрузку до завтра, — заметил Котов, обращаясь к Кириллу.

— Однозначно! — согласился Кирилл. — Филя, тут у нас интересные беженцы образовались… Наверно, стоит тебе на них посмотреть.

— А что в них такого интересного? — удивился я.

— Ну, их отловили рядом с Железной Долиной и под конвоем отправили сюда, — начал Кирилл. — Выглядят просто как какие-то лешие, но признались, что люди. Что там делали — не говорят, чем живут — не говорят. В общем, второй день не знаем, что с ними делать!

— Сошлись на том, что надо их уже отправить назад в лес. И пусть делают что хотят, — признался Котов. — Но, может, тебе сгодятся?

— Ну ладно… Действительно странно, — кивнул я.

— Просто обычные дикари, — кивнул Борборыч, понял, что мы опять выдаём полярные мнения, и снова уткнулся в стакан, а потом сообщил. — Пойду-ка я спать!..

— Верное решение! — согласился я.

— …Хотя вроде и неправильно так рано… — закончил Борборыч, искоса глянув на меня.

Задержанные сидели в офисе стражи. Ваня нам целую экскурсию устроил. Камер у нас теперь прибавилось, и сейчас ни одна не пустовала.

— В этой у нас юные придурки и анархисты, — глава стражи остановился у первой камеры. — Отловлены в болотах, сняты с деревьев… Попутно пришлось замочить пару десятков крокодилов, но они двое суток так жалобно выли, что народ в Болотном лагере больше не мог это слушать.

— Кто выл? Крокодилы? — округлил глаза я, удивившись внезапно прорезавшимся вокальным способностям рептилий.

— Да если бы… — усмехнулся начальник стражи. — Эти вот… Певуны ртом…

Ваня подошёл к следующей камере и ткнул туда пальцем, перейдя на шёпот:

— Рэкетиры-рецидивисты! Пытались собирать дань с лагеря рыбаков под Медным. Были побиты, но через день объявились в Лосевке с аналогичными намерениями. В общем, мы их отловили и посадили. Что делать дальше — не знаем. Наверное, отправим в квест.

Следующая камера внимания не привлекла, потому что «чего интересного в обычных грабителях?». А вот на следующую за ней Ваня отдельно указал:

— Наша гордость! Потап-эксгибиционист! Редкий случай, между прочим!.. Потапка, не заскучал?

— Соси! — отозвалась камера.